И зачем он тогда согласился на прогулку с наставником? Ведь с утра еще небо окуталось свинцовыми тучами, и едва они приехали в Саллюстиевы сады, как полил сильный дождь, вымочив до нитки. Простуда уже месяц не отпускает его, а горькие травяные настои до смерти надоели, пропитав своим резким запахом не только одежду, но и воздух в кубикуле. А новый врачеватель, сменивший казненного Харикла, запрещает проветривать помещение, боясь зимнего сквозняка. Гемелл вспомнил, как зло посмотрел на него Калигула, когда он на пиру достал свой флакон с настойкой. Гемелл боялся приемного отца, помня, как легко тот привлек на свою сторону сенаторов, обвинив его в поклонении Гекате. Юноша стиснул зубы, сдерживая горестный возглас. Если б он не поддался на уговоры Клавдиллы. Она ведь подстроила то страшное жертвоприношение темной ночи, что привело его в пучину кошмаров и долгого беспамятства.
Гемелл вздохнул и опять посмотрел на скифос, лицо его прояснилось. Он подошел к стене и отдернул занавес, скрывающий полки с его любимыми творениями. Восторженным взглядом обвел он многочисленные вазы разных форм и размеров, задержавшись на тех, что стояли внизу. Тех, на которых была изображена треглавая богиня в окружении черных псов. Гемелл до сих пор с ужасом вспоминал ее ночные визиты. Силану, мудрому наставнику, удалось вытащить его из бездны безумия, куда он едва не угодил, измотанный жуткими видениями. Гемелл привязался к старому сенатору, как к родному отцу. Его уже не смущало то, что Силан был отцом той, что ввергла его в вихрь бед и мрачных событий. Юноша чувствовал искреннюю любовь к нему Силана, любовь, которая заставляла старика идти наперекор воле цезаря. Это не оставило его сердце равнодушным, он старался во всем угодить наставнику, запоминая его мудрые поучения.
Скоро Силан придет к нему, и Гемелл порадует его новым шедевром. Он вновь окинул взглядом расписанные вазы на полках и с удовлетворением отметил, что ни одна из них не сравнится красотой с той, которую он закончил сегодня.
Чеканный шаг в коридоре вспугнул очарование. Гемелл испуганно прикрыл полки с вазами. Тревожное предчувствие сдавило грудь, и юноша судорожно задышал, стараясь подавить новый приступ удушливого кашля. Рука его непроизвольно потянулась к чаше с настоем, но так и замерла на полпути, когда занавес откинулся, и широкая фигура Кассия Хереи заняла весь проход. Некоторое время они молча смотрели друг другу в глаза, потом Гемелл, вздрогнув, опустил взгляд.
– Меня требует император? – едва слышно спросил юноша. Жуткое предчувствие обволакивало рассудок липким