– Ты замечательная девушка, Лер, – прошептал мне в волосы парень. – Спокойной ночи.
– И тебе хороших снов, – как только дверь комнаты захлопнулась, я почувствовала облегчение, что этот вечер закончился именно так.
Время было позднее, но я совершенно не чувствовала усталости. То ли из-за позднего подъема, то ли из-за всех пережитых эмоций, но во мне бурлила энергия, и я решила направить ее в нужное русло. Достав из тайника под кроватью книгу с трактованием гравюр, я стала по новой ее рассматривать. Мысли то и дело возвращались к несчастному профессору Радзинскому. Неожиданно я поняла, что упустила нечто важное: я обыскала дом профессора, но не додумалась осмотреть его аудиторию! Конечно, за столько времени улики могли пропасть, тем более, что сейчас там преподавал Арсений, но, кто знает, может быть, и мне удастся что-нибудь найти.
Учебный корпус Оболенки закрывался на ночь, но сторожей, как и камер наблюдения, в нем не было. Если действовать аккуратно, то никто не узнает о моей ночной вылазке.
Темные джинсы, черная водолазка, убранные в пучок волосы и удобные кроссовки сделали меня незаметной в темноте. Я пробралась в Оболенку через широкую форточку главного холла, которую никогда не закрывали на щеколду. Аккуратно ступая по коридору, я шла к аудитории Радзинского, светя себе фонариком. Несмотря на то, что Университет пустовал, я чувствовала страх, словно могу столкнуться с призраком. При лунном свете древние каменные стены и сводчатый потолок делали Оболенку похожей на зловещий средневековый замок, сошедший со страниц готического романа. Не хватало только рыцарских доспехов, украшающих холлы, и шума цепей в отдалении. Я покачала головой, стараясь отогнать от себя страшные мысли, и поспешила к кафедре философии.
Аудитория Радзинского… точнее уже Романова, оказалась незапертой, что, впрочем, было логично. У нас в Оболенке даже преподаватели не закрывали на замок кабинеты и аудитории, воспитывая тем самым доверие у студентов. Первым делом я решила осмотреть кафедру профессора, но ничего интересного, кроме стопки студенческих эссе, не нашла. Интересно, Арсению не надоедает читать всю эту писанину? Он на каждом занятии обязательно дает эссе, словно так может заставить студенческий мозг работать с удвоенной силой, выдавая гениальные мысли. Но пока, судя по работам, что я бегло просмотрела, Романов вынужден читать тривиальную банальщину.
Чуть дальше стояла тумбочка. Я внимательно проверила каждый ящик, но опять ничего стоящего не обнаружила. Вдоль стены шли три больших шкафа с книгами. Непосильная задача… Тяжело вздохнув и пробежавшись взглядом по корешкам, я стала пролистывать каждую книгу. Ночь пребывала в зените, завтра – выходной, так что в моем распоряжении было предостаточно времени.
Через полтора часа безрезультатного поиска неизвестно чего, я устало села на пол, облокотившись спиной о кафедру. Остался один непроверенный шкафчик рядом с дверью, но все, что в нем обнаружила – пиджак Арсения, в котором он вел лекции. Не удержавшись, я сняла его с вешалки и натянула на себя. Прикрыв глаза, я наслаждалась знакомым ароматом одеколона,