после каникул у матери в Симферополе, он все же устроился. Это оказался один из новосибирских институтов. В то время там внедрялась новая электронно-вычислительная техника для обсчета различных теорий и программ. Через год его назначили заведующим лаборатории анализа и вычислений. Денег платили немного, но на жизнь одиночки хватало. Но все последнее время после приезда из Крыма его терзала одна мысль. Каким образом в его венах могла течь ирландская кровь. Летом они с мамой хоронили бабушку. Ей минуло девяносто пять лет. Незадолго до приезда внука домой, уже вся больная, но с ясной головой, она рассказала его матери историю откуда в сундучке с её документами храниться алый бант с небольшим насыщенного цвета камнем, изумрудом. Мать долго не могла поверить в сказанное. Рассказывать Майку эту историю она пока не решалась. После похорон своей матушки она все же не удержалась. Молодой человек не мог сразу поверить в прошлое существование своего деда-белогвардейца, шедшего на выручку царскому семейству Романовых в восемнадцатом году под Екатеринбургом. Слова матери о том, что дед был одним из первых, кто был на пепелище царской семьи, не укладывались у Майка в голове. В память об этом событии, дед подарил бабушке Майка алый бант и найденный на пепелище небольшой ограненный насыщенного цвета изумруд. Позже стало фактом, что камень ранее был спрятан в сгоревших личных вещах царствующих особ. Уходя с Колчаком на Восток, мужчина прощался со своей молодой женой, Гертрудой Карловной Блад, взявшей к тому времени фамилию ирландского красавца офицера. С победой большевиков бабушка была вынуждена переехать из Омска в Ново-Николаевск. Оставаться в Омске или уезжать в Петроград она не решалась. Чтобы не вызывать подозрения своей звучной фамилией, она ее изменила на Блат. Хотя и эта фамилия могла вызвать много вопросов. Носителями её в царской России были иные знаменитые семейства. Позже Гертруда Карловна с ребенком переехала в Томск. Гораздо позже жизнь заманила ее в Северск.
Мама рассказывала сыну, что фамилия Блад в России появилась с воцарением на престол Екатерины Великой: “Твоя прабабушка говаривала твоей бабушке, что щедрость императрицы поистине не знала границ и в отношении приближённых ко двору, в том числе, и к иностранным аристократам”. Пока Майк слушал свою мать, та достала из шкатулки какие-то старые документы, перевязанные лентой, и передала их сыну. На руках у него оказался желто-коричневый потрепанный старый листок, в котором Майк разобрал только одно слово «Манифест». “В шестидесятых годах восемнадцатого столетия императрицей были изданы два манифеста: Первый, «о дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах» 3***, призывал иностранных подданных переселяться в Россию. Данный документ”, – мать указала на листок в руках Майка, – “разрешал им устраиваться и на военную службу. «… поселившиеся в России иностранные, во все время пребывания своего, ни в военную,
