Кольцо судьбы. Том 1. Диана Александровна Семёнова

И даже несмотря на душевные муки, я не страдала от любви к нему… по большей степени. Душевная боль такого рода – это то, отчего хочется избавиться и так не хочется этого делать. Боль – следствие жизни. Пока ты чувствуешь боль, ты живой! Он не притронулся ко мне за три года и даже не намекал на что-либо. Даже в разговорах он не пошлил. Уилл не слонялся по территории академии постоянно, пропадал на недели, порой на месяц. Работа на базе для командиров есть всегда, но они могут подменять друг друга на выходные и отпуска. Уилл часто покидал базу на несколько дней, а в августе мы оба покидали Центр на весь месяц. Это были самые ужасные, сложные три месяца моей жизни. Три августа… Я не знала, где он, с кем, что делает. И меня это изводило…

      1 сентября 2005 года…

      Вход на базу в семь утра. Медосмотр включает в себя общий осмотр, опрос, выявление возможных проблем со здоровьем. В восемь утра вводная речь генерала о том, что всем нам и без того давно известно. Общий сбор на центральной тренировочной площадке в девять утра. В числе сорока участников роты я не гнушаюсь первого ряда, но в углу. Напротив нас располагаются командиры – полковник Руссо и капитан Оливия Браунинг. Женщина тридцати пяти лет на вид с заплетёнными в хвост светлыми волосами. Командиры не носили формы на базе, несмотря на то, что имели официальные армейские звания, но и в джинсах расхаживать себе не позволяли. Они были в футболках и болоньевых штанах с множеством карманов. Лишь сегодня я впервые вижу полковника Руссо. Строгого и дисциплинированного, прошедшего огонь и воду, но от того не разучившегося сопереживать. Его красивые глаза – в них поблёскивала боль утрат, потерь и разочарований. Боль живёт в нём так давно, что он счёл её своим лучшим другом. Боль и одиночество. Он одинок, несмотря на то, что почти всегда окружён толпой. Сегодня его укрывала маска строгости и хладнокровия. По его выправке и выражению лица было сразу видно – он военный. Несмотря на военные звания и некоторые уставы, местные командиры вели себя не совсем так, как должны на военной базе. Не было такого, знаете, «Вы все – куски дерьма!». Полковник заговорил первым, представив Оливию и себя.

      – С сегодняшнего дня вы не учащиеся академии, вы – рядовые, – сказал Руссо. – Вы все уже укомплектованы в одну роту, ваш непосредственный руководитель – капитан Браунинг. Сегодня не будет занятий, но это не значит, что вы будете отдыхать. В первый день на базе проверяется ваша индивидуальная норма – это значит, что с вас никто не требует бежать дольше, чем вы можете, и прыгать выше своей головы. Но существуют минимальные нормативы, и если вы не дотянетесь даже до них, то вам будет тяжело здесь последующие двадцать месяцев. Сразу предупреждаю, капитан выделяет самых слабых в первый день на базе, и на всё время обучения они становятся её страстью, – полковник поменялся в лице, нарочито мило разулыбавшись, – единственной любовью, за которой надо бежать и подначивать.

      Оливия не проявила видимых эмоций на высказывание полковника, но я увидела усмешку