дерутся за них? Да чтобы он, Рон, когда-нибудь дрался из-за этих девчонок и унижался перед ними, лез целоваться, как другие!.. Нет, никогда, никогда!.. Бетси снова подошла к зеркалу, покружилась, прижала руками грудь, почему-то улыбнулась, вздохнула. Рону стало жалко сестру. Если ее обманывает этот паршивый железнодорожник, то он с ним расправится, когда подрастет. Пусть он не думает, что за Бетси некому заступиться! Негодяй! Бетси теперь нравилась ему все больше и больше. В платье она совершенно не такая, обычная, а вот без платья, без платья – совсем другое дело! Так вот она какая на самом деле! Ему захотелось сказать, что он любит ее , будет защищать миловидную свою сестренку, когда подрастет, и
никому в обиду не даст. Вот она подошла к тазу, залезла в него моментально. Только мелькнули икры ног. Бетси мылась. Рон видел ее кудрявую головку да шею. Ему не хотелось уходить, а смотреть и смотреть на любимую сестру, хотелось гордиться тем, что у него есть такая красивая сестра, за которую дерутся мальчишки. Вот только она может достаться паршивому железнодорожнику. Есть же ребята лучше! Рон подозревал, что Бетси, возможно, влюбилась в железнодорожника. Хотя он никогда его не видел, но уверен, что от всех железнодорожников пахнет мазутом. Бетси достойна лучшего парня. Но она может выскочить замуж за него, и тогда дети будут железнодорожники, и от них будет исходить запах мазута. Нет, нет!
Бетси заканчивала мытье. Легко брала ковшик, омывала всю себя,
грудь, мыла лицо, волосы, вышла на коврик, повернулась к свету. Глаза ее счастливые, радостные светились тихо и ласково. Она начала что-то непонятное напевать. Рону стало еще больнее, невыносимее оттого, что его родная сестра достанется железнодорожнику, и он будет целовать ее. Потом женится на ней, а после бросит. Он знал: так бывает. Вот паршивый
железнодорожник!
Сестра вытирала полотенцем свое нежное тельце, водила им по завиткам волос, красивому упругому телу, нежно касалась шеи, лица,
пальчиков ног. Рон смотрел и смотрел, не мог оторваться. Затем она начала протирать самые укромные места. У него зачастило дыхание. Он чуть было не выдал себя в своем укрытии… Еле выдержал свое заточение.
III
В то утро гремела музыка, был праздник Святого Патрика. Весь мир, казалось, преобразился. Деревья, трава, цветы – все стало ярким, свежим, приятным. Рон ждал этого праздника, так как мать сообщила: могут приехать гости и его двоюродная сестра Лера. С тех пор, когда они впервые с Лерой повстречались, она не выходила из его головы. День начинался ошеломляюще быстро. Рон надел свою лучшую рубашку в синюю полосочку,