Князь указал на резной деревянный стул, а сам сел на маленький табурет с кривыми и толстыми ножками.
– Пора тебе, Семен, на ноги встать. Парень ты головастый, надежный. Я собираюсь открыть сетевой журнал, посвященный геральдике знатных родов. Сам царь-батюшка одобрил, а значит, из казны кормиться будем. Досыта. Предлагаю тебе это предприятие возглавить.
Петр Тимофеич сделал паузу, чтобы я переварил новость, не подавился ей и не упал со стула. Он налил себе клюквенного морса и пил, многозначительно причмокивая. Я, конечно, обалдел, но ожидал подвоха.
– Есть одно условие. В свете нашего взаимовыгодного сотрудничества найди мне «Три измерения родины». Ты об этой поэме, конечно, слышал. Средства на поиски выделю. Не найдешь – взыщу обратно. Не все, основную часть. Дело опасное, знаю. Но тебе же самому интересно.
Без учета барышей, я бы и не стал подставляться. Однако я устал наблюдать из окна общаги, как мочатся на столбы пьяные слесари. В моей конторке мне ничего не светило. Писать фуфло опостылело. А так я мог бы купить дом в Петухово, жениться, завести детей и смотреть на мир другими глазами. Ясен щавель, я согласился.
– Умница, – Петр Тимофеич встал и поцеловал меня в лоб, – интерес мой к Сварогу не только литературный. Держава в опасности. На КГС надежды нет, они только и могут, что народ выдаивать. Знаешь, я думал, что лично убил последнего американца.
– Прошу прощения, Америка уж триста лет как обрусела.
– Ха! Ку-клукс-клан еще долго в джунглях партизанил. Конечно, большинство американцев добровольно приняли Русь и стали порядочными русскими. Даже мой дальний предок был губернатором Калифорнии. Но последнего пиндоса я сам за яйца подвесил, Джек Зеленски, мать его. И думал, кончено. Но ходят слухи, что есть американцы среди нас. Прикидываются русскими, а сами тайно собираются, трындят по-аглицки и овец трахают. Уж не знаю, связан ли с этим Вася Сварог, но отдает эта блуда культурным вторжением. Власти не в курсе. И хорошо. Если это действительно так, то метастазы стремятся поразить главные органы. Последнее время канцелярия ведет себя странно. В Думе нет единомыслия. Миссия твоя важна, братец. Травят наши расстегаи.
Наверное, старый князь из ума выжил. Зачем мне это говорить? Но Петр Тимофеич прочел мои мысли.
– Никому ни слова. Расскажешь – не поверят, в КГС настучат. Я предлагаю тебе новый уровень сотрудничества. Небось, титул дадут, я могу поспособствовать. Митька тебе бабки зачислит. Иди, нажрись как батрак, и за дело. Через десять дней жду отчет.
Князь хлопнул меня по плечу и вышел. Мне отчаянно захотелось исполнить первое пожелание – напиться. Прихватив в цоколе литр шмурди, я вышел на улицу и свернул в темный переулок. Там кто-то томно вздыхал и охал. Я осторожно пригляделся, девушка, похожая на княгиню Марью, страстно лобзалась