– Ма, – сжалилось надо мной моё чадо, – ты уже столько проиграла. Столько всего тебе делать. Давай на массаж? Один проигрыш приравниваем к 20 минутам массажа.
– А, давай! – я в запале все ещё надеюсь отыграться.
Проиграв час массажа мы понизили ставку до десяти минут.
Когда я уже должна была 80 минут, мой домашний шулер, ну а как ещё можно объяснить её нереальное везение, взяла в руки телефон.
– Таааак. Посмотрим в инете, по чем у нас сейчас массаж?
– Таиска, зачем?
– МА, мне двадцати минут массажа с головой хватит. А час массажа я кому-то продам.
Мораль? Будьте аккуратны со своим азартом.
Зная, что азартна -НИКОГДА не буду играть на деньги. Азарт нужен и хорош в других делах. В каких, спросите вы? А подумайте!
P. S. С домашними делами мне дети помогали. Правда, карт-бланш на подшучивание надо мной получили надолго. Ну и массаж… Упс. До сих пор не отработала.
«А ты меня любишь?..»
Светлана Мокряк
История эта случилась холодным сентябрьским вечером, можно даже сказать глубокой ночью, на пропускном пункте украино-польской границы.
Если быть совсем точным – то десятью годами раньше, когда прочный семейный бизнес, словно корабль, потерявший капитана и штурмана и отданный по наивной вере в порядочность на разграбление шальной команде, налетев на рифы, пошел ко дну.
Единственное, что удалось спасти из пучины банкротства, набегающих девятым валом долгов и процентов на эти долги – гордо реющее знамя с вышитым на нем семейным девизом: «Мокрячки никогда не сдаются!» и, собственно, двух младших мокрячек – старшей на тот момент было пять лет, а младшей гусечке-гугусечке пошел шестой месяц.
А папу-капитана, в полном соответствии с законами жанра, выбросило бурными волнами на скалистый остров посреди Атлантического океана.
Где лазурное небо, бирюзовые волны и длинноногие пальмы сбегают с вечнозеленых холмов навстречу семицветным радугам, где растут лучшие в мире бананы, а вас ждет обещанный рай в арендованном шалаше.
Вот в этот рай на отдельно взятом острове мы и летели десять лет спустя. Летели налегке, по туристическим визам через дружественную Польшу и с двумя маленькими чемоданами – в гости, как было написано в приглашении.
То, что мы летели навсегда, было ясно и понятно всем.
Нам – уезжающим в новую жизнь, простившимся с родными и друзьями, школьными подругами и тем единственным мальчиком, который еще вчера сидел с тобой за партой, памятью о ком была маленькая смешная куколка в зеленой шляпке и светлыми золотистыми волосами, неуловимо напоминающую испуганную девочку, что теперь прижималась к маминым ногам и старающуюся понять о чем ее спрашивает на непонятном языке строгий дядя в полицейской форме.
И уставшему к концу смены офицеру в форме польского таможенника – привычным наметанным глазом он выделил из толпы пассажиров маму с двумя девочками, с приглашением