Конечно, когда бы восторг Эмили поубавился, и она окончательно пришла в себя, то возник бы логичный вопрос: «А что теперь?». Она нашла красный дуб, но ведь про то, что делать дальше, ничего сказано в её сне не было. Лис якобы должен был её куда-то отвести, но неужели придётся сидеть и ждать, пока он появится? А если он не появится неделю? Эмили всем своим естеством отвергала возможность, предполагающую увлекательное начало той же самой карусели, в которой ей придётся снова проходить всё, что, казалось бы, осталось позади. Но что предпринимать – было непонятно.
Словно верующий, увидев божественное сияние, священный образ, Эмили простирала свои руки к красному дубу, ощупывая его, проверяя, не является ли он её видением, проводя ладонями по гладкому закрученному стволу, боясь коснуться алых мягких листьев и тем более ненароком сорвать хотя бы один. Но вот дуб рос перед ней, самый настоящий и живой. И когда мимо них проносился ветер, его верхушка естественным образом клонилась в сторону.
Гром не был столь же сентиментален. Увидев интерес в глазах своего человека, он решил попробовать чудо-дерево на вкус, сорвав с него пару листьев и съев их, причмокивая. На вкус они были как и все другие листья – ничего особенного.
– Гром, что ты делаешь! – тут же воскликнула Эмили, и он наверняка подумал что-то вроде: «И чего раскричалась? Если бы я съел какие-то вкусные листья, которые хотела бы съесть она сама, я бы ещё понял».
Но Эмили по-прежнему была недовольна, твердя, что нельзя его есть, поэтому он, махнув хвостом, развернулся и отошёл в сторону.
Признаться, она и сама не знала, почему листья красного дуба нельзя есть. Дубы не считались священными деревьями, хотя и были полезны в хозяйстве. Но этот был особенным. И из-за необычного цвета, какого Эмили не встречала у деревьев, и из-за того, что он стал для неё лучом надежды. Он высился перед ней, как герой-защитник, и от одного вида в вальсе сплетающихся карминовых изгибов что-то внутри неё трепетало.
Эмили захотела оставить частицу дуба для себя. В конце концов, если на него указывали её сны, возможно, он мог понадобится ей в будущем. Но дерево выглядело таким целостным и неприкосновенным, что ломать с него ветки совершенно не хотелось, оно должно было оставаться таким, каким выросло. И тогда взгляд её зацепился за растущие на них жёлуди, молодые, блестящие, словно начищенные кем-то с утра, с идеальным контуром и ровными шляпками, выделанными самым искусным на свете мастером – Природой.
«Может, они тоже подойдут?» – подумала Эмили, не задумываясь, для чего именно они вообще должны были подойти.
Девушка потянулась рукой за одним жёлудем, после – за другим, первый крепко держа в ладошке. Так она сорвала четыре штуки, и они как раз поместились в её кулачке.
Довольная, она всё ещё стояла рядом с деревом, когда возникшую