Мама была хрупкая в свои девичьи годы, она страдала сильным малокровием. И когда это малокровие дошло до того, что у нее не хватало сил пройти по комнате, бабушка решила отвезти ее в Мценск, чтобы посоветоваться с врачом. Привезла на дом к доктору Шестакову.
Впоследствии я дружила с его внучкой, моей одноклассницей в гимназии, бывала у них на квартире и боялась показаться на глаза ее дедушке, такой он был циничный.
Так вот, этот доктор, осмотрев маму, не постеснялся сказать, да еще в ее присутствии, что вся болезнь происходит будто бы только оттого, что девица хочет замуж. «Выдайте ее замуж – и все пройдет». Мама разрыдалась от негодования и стыда. Бабушка тоже с возмущением постаралась поскорее уехать. Это говорилось девушке, которой не было еще шестнадцати лет.
Дворовые люди в усадьбе Новиковых
Была нянька, старушка Ефимовна, очень преданная семье. Мама вспоминала, как старушка эта, лаская маленького Васю, мечтала вслух: «Вот вырастешь большой, возьмут тебя в солдаты, будешь ты стоять в строю во время приезда царя-батюшки. Пойдет царь мимо полка, остановится, посмотрит на тебя и спросит у генерала: „А кто это стоит в первом ряду такой молодец, такой красавец?“ Генерал ответит: „Это Василий Алексеевич Новиков“. Царь велит назначить Василия Алексеевича Новикова генералом».
Нянька эта учила младших детей относиться с большим с почтением к своим старшим братьям, даже говорить им «вы». Мама как-то в шутку, расшалившись, назвала брата дураком. Нянька пришла в ужас и стала ей выговаривать: «Что это ты, мать моя, такое слово вымолвила, ты должна говорить ему: „Батюшка-братец, Андрей Алексеевич“».
В кухне через сени помещались рабочие, пастухи, кухарка. Среди рабочих был один – Варлам. Он жил у Новиковых очень долго (десятки лет) до самой старости со своей старухой матерью.
Мать его раньше, когда была помоложе, служила кухаркой, а потом, состарившись, жила так при сыне, звали ее «бабка». Эта «бабка» совсем выжила из ума. Мылась она в печке. После того как вытопят печку, бабка выметет под26, настелет соломы, поставит чугун воды. Влезет туда. Моется и хлещется веником до тех пор, пока не потеряет сознание. Тогда Варлам вытянет ее на пол, окатит холодной водой. Она очнется и с помощью сына влезет на печку отлеживаться.
На нее находили какие-то истерические припадки, сопровождавшиеся тоской, которая требовала разрядки. Выйдет бабушка в кухню, а бабка к ней: «Анна Васильевна, прикажи с печки повисеть». Пристает до тех пор, пока бабушка не скажет: «Ну, веси». Бабка уцепливается ногами за края печки, придерживается руками за столбики и вниз головой висит. При этом страшно кричит: «Приказал! Приказал! Молодец! Молодец! Грибка! Грибка! Солененького! Варененького! Гуляю! Гуляю! Гуляю!» Так кричит и висит до изнеможения.