17 июня. Гуляли на свадьбе у Сережиного двоюродного брата, Миши Афошина, в доме отдыха, так все цивильно, прилично, они всем заказали гостиницу там же, в этом доме отдыха, у Наташи папа какой-то крутой. Я, наконец, вырвалась из домашнего плена, хоть прическу себе сделала, хоть глаза накрасила и платье нарядное надела! Только Сережа меня ни разу танцевать не пригласил. Такой он черствый!
Дамские дни не приходят, тошнит, не дай Бог, залетела. А я еще шампанское пила на свадьбе, да и наркоз тоже был во время операции, от которого едва крыша у меня не поехала, мне было так сложно выбираться из параллельной реальности наркозной!
Нет, все в порядке пока, фуф.
У меня мечта – построить дом большой, вокруг – высокий забор, и жить там своей семьей, и чтобы никто не беспокоил. Терпеть не могу колхозно-общяковый быт, когда то родители приходят в квартиру, когда хотят, сбивая мне весь распорядок жизни, ну, типа, это же мамина квартира, приходим, когда хотим, то Миша со своей сожительницей Ирой мыться приезжают тоже когда хотят, типа, Миша ведь тут тоже прописан! Так все они меня уже достали!!!! Я хочу свой отдельный дом за высоким забором!
7 июля. Тоскливо без кого-то или без чего-то. Опять ностальгия по старым временам, по учебе в Универе, по Максу. Что-то он сейчас делает, чем живет. Так любопытно, хоть звони. Впрочем, любопытно и то, чем живут другие, мои однокурсницы и однокурсники. Я ведь не была на ежегодной зимней тусовке, как-то не до этого мне было. Хотя очень хотелось съездить, посмотреть. Вообще, я так соскучилась по движухе, по Москве, по своей дозамужней жизни, по той радостной сутолоке, по огням московским вечерним, уютным. Надо мне выходить на работу.
После очередного коммунального катаклизма в нашей квартире, когда нас и второй этаж позавчера залила бабулька с третьего этажа, причем у нас в детской мебель просто почти плавала, я вдруг вспомнила, почему у меня сразу затряслись коленки при виде водопада с потолка в комнате, над окном, это был просто Ниагарский водопад, реально!!! И меня просто стало трясти, тряслись коленки, потому что эта стихия была мне не подвластна, и под урозой был мой ребенок. А вода лилась и лилась потоками сверху над окном мне в комнату! И я вспомнила, как давным-давно, когда я еще не ходила в школу, у нас часто забивался туалет из-за дяди Ваниных какашек в газете, он ведь не мог ходить в туалет, как мы, он был инвалидом-спинальником, и справлял нужду на газетку, которую мама потом кидала в унитаз. А газетка –то была огромная. И унитаз постоянно забивался, и вода лилась через край, на пол, к моему дикому ужасу детскому! Потому что я тоже понимала, что это стихия, справиться с которой мне не под силу. Животный страх стихии. И очень часто это случалось в обед, когда я после школы приходила домой, и родителей не было, а унитаз начинал выливать из себя воду, и я просто в ужасе металась по квартире, не зная, что делать и куда бежать, ну, дядя Ваня-инвалид был не в счет, он же инвалид, и не мог мне ничем помочь. И я часто бежала либо к тете Тоне, соседке,