– Это ваша машина?
Перед ним стоял маленький рассказчик и смотрел на него невозмутимым мудрым взглядом маленького гнома.
– Что, подвезти? – спросил Мокашов. – Давай на багажник, а приятеля посадим на раму.
– Нет, он здесь живёт. Его Дуче домой не пускает.
На углу, действительно, поблёскивал хитрыми глазами Дуче. На Мокашова он не обратил внимания и даже отвернулся. Но, видимо, краем глаза все-таки смотрел. Мокашов поднял камень, и Дуче сразу побежал прочь. Мокашов некоторое время преследовал его. Дуче бежал вприпрыжку, но часто оглядывался, затем остановился и бросился навстречу. Мокашов растерялся. Дуче прошмыгнул рядом и побежал в сторону оставленных малышей. Когда Мокашов подбежал к опушке, возле велосипеда был один рассказчик.
– Что, испугался?
– Что вы? Она больших не трогает, только малышей.
– А ты большой?
На это рассказчик не ответил.
– А где наш юный друг? – спросил тогда Мокашов.
– Вон он, видите? Он очень интересный. Говорит «майчики». Это о тех, кто в майке.
– Ну, поехали.
– Поехали.
– Как тебя зовут?
– Дима. Дмитрий.
– И куда тебя?
– Улица Долгая, поворот за магазином.
Откуда-то сбоку выбежал Дуче. Он прыгал, пытаясь укусить за ноги. Но стоило остановиться, как он проворно отбегал прочь.
– До чего же гнусная собака.
– А это – моя мамуха, – показал Димка на женщину, стоявшую около фонаря.
– Ты куда пропал? Я тебя ищу, ищу.
Мокашов остановился, ссадил Димку и поднял глаза. Перед ним рассерженная и от того ещё более красивая стояла его Наргис.
– Вы извините, – чуть задыхаясь, сказала она. – Он такой помойщик. Уйдёт и копается в каком-нибудь барахле. – Посмотри, на кого ты похож?
– На себя, – сердито ответил Димка.
…Перед сном Мокашов открыл дверь и ступил в темноту сада. Небо было безоблачное, исколотое огоньками звёзд. Глаза, привыкая, находили все новые и новые звезды. Рядом с домом начинались кусты. Он пошёл наугад и постоял в зарослях, пока не привыкли глаза. Тогда он наклонился к цветам жасмина, коснулся носом белых упругих лепестков. По носу его скатилась вдруг холодная капля воды, и он засмеялся от неожиданности.
Глава шестая
То, что Семёнов собрался уходить, ни для кого уже не составляло секрета. Море ему сделалось по колено, и по любому поводу он устраивал цирк. Он ещё отвечал по делу. Но если не мог ответить, не говорил, как прежде: «Это не моя епархия»