Еще одно общество из Госпича – «Мариина конгрегация» – было основано жупником Николой Машичем и воспитывало преимущественно девочек и девушек – учащихся средних школ.
Клеро-националистическую концепцию в своих речах выражали многие усташские лидеры. Сотрудничество усташства с католической церковью подчеркивал, например, Миле Будак, который в своем выступлении, состоявшемся 13 июля 1941 года в Карловце, заявил: «Братья и сестры! На нашей преданности церкви и католической вере основана вся наша работа, ведь история научила нас, что не будь мы католиками – мы бы давно прекратили существование. На них-то, братья и сестры, на наши величайшие святыни – церковь, веру и семью – нападают наши главные враги: православные и большевики. Они всегда ищут самое чувствительное место, чтобы ударить по нему. Но именно тут мы дадим им сильнейший отпор, ведь на этих святынях базируется идеология усташского движения».
Можно понять и принять тот факт, что усташи создали образ внешнего врага (точнее, двух – сербов и коммунистов всех национальностей). В этом нет ничего необычного. Необычно другое – то, с какой нечеловеческой свирепостью усташи обращались со своими пленными. Пытки и казни в исполнении усташей приводили в ужас как итальянских, так и немецких солдат и офицеров. И это при том, что усташское движение всегда черпало силу в народе – иначе оно бы не смогло просуществовать так долго. Неужели целый народ можно считать геноцидным, неужели в те годы вся хорватская нация была нацией изуверов и жаждущих крови зверей?
Разумеется, нет. Ответ кроется в том, из каких именно слоев народа пополняли свои ряды усташи, а также в том, каким образом они этого добивались.
Лидеры усташского движения обращали свои взгляды не только на Лику и Далмацию (хотя Лику в принципе можно считать колыбелью усташства), но и вообще на бедные деревни и села, на районы с низким уровнем жизни. Бедные, неграмотные, но любящие свою Родину крестьяне – вот кто был основным «сырьевым ресурсом» для Павелича и его приближенных. Повлиять на мировоззрение этих людей таким образом, чтобы они поверили в идею этнически чистой Хорватии, Хорватии без сербов и евреев, было не так уж сложно.
А вот научить этих людей убивать – сложнее. Тут в ход шли разные инструменты убеждения, в зависимости от конкретного человека. Например, молодым ставили в пример старших – уже состоявшихся убийц. Дальше все зависело от крепости психики «обрабатываемого» новичка и дара убеждения его более опытных товарищей.
Как это выглядело в жизни – то есть как проходило первое «боевое крещение» усташей – можно понять из рассказа усташа Йосипа Орешковича. Ему было всего 19 лет, когда