Апофеоз Судьбы. Арцви Шахбазян

что делать дальше. Сперва эти неприветливые лица на въезде в город, потом казнь, а теперь свихнувшийся священник.

      Эдвин сидел у камина. В его холодных глазах мелькали оранжево-красные огни. Он и не слышал слов Фабиана. Только смотрел в одну точку и пытался согреться.

      – Давай поговорим, Эдвин… Нужно продумать план, иначе у нас ничего не получится. Здесь творится что-то неладное. На душе очень тревожно.

      Новиций несмело повернулся к Фабиану.

      – Давай просто уедем отсюда, – сказал Эдвин, сжимая в руке Библию. – Я думаю… я совсем не готов к таким испытаниям. У меня сердце вот-вот встанет и откажется дальше стучать.

      – Рано сдаешься, брат. Мы ведь только приехали. Если уедем, эти люди так и останутся язычниками, понимаешь? Только в последнюю очередь мы должны думать о себе. Наша вера и так подверглась сомнениям. Причем, это допустили мы сами, и нам самим теперь придется за это отвечать.

      – Молись за меня… Много молись, Фабиан. Я очень слаб, – сказал ему Эдвин, снова отведя взор на камин.

      – Каждый день молюсь, – ответил Фабиан. Подойдя, он похлопал ему по плечу и сказал. – Рано мы духом пали. Я ко многому был готов, когда собирался в путь. Не думал ли ты, что мы не встретим препятствий?

      – Нет, разумеется, нет.

      – Тогда воспрянь, Эдвин. Нас ждет много дел.

      – Дела, дела… Делами ли оправдаемся? Я как-то думал, что чем больше добрых дел за спиной, тем и расстояние ближе к свету, но не так все просто оказалось.

      – А я считаю, что все проще, чем может показаться, – сказал ему Фабиан. – Вот взять, для примера, двоих людей. Один всегда проходил мимо нуждающихся, а другой им помогал. Что ж сложного? Тут и Богом быть не надо, чтобы определить, кому из них суждено провести вечность в раю, а кому во тьме ада.

      – А вот тут ты ошибаешься, – сказал Эдвин. – Они оба будут брошены во тьму внешнюю, то есть в ад, если не приняли своим спасителем Христа.

      – Ну, это да! Только вот один вопрос мне покоя не дает. Как быть с человеком, который всю жизнь творил добро, но в сердце не имел общения с Господом? Справедливо ли он будет наказан?..