– Пушкин, если бы ты был в Петербурге, принял ли бы ты участие в 14 декабря?
– Неизбежно, государь, все мои друзья были в заговоре, и я был бы в невозможности отстать от них. Одно отсутствие спасло меня, и я благодарю за то Небо.
– Ты довольно шалил, – возразил император, – надеюсь, что теперь ты образумишься и что размолвки у нас вперед не будет. Присылай все, что напишешь, ко мне; отныне я буду твоим цензором» (конечно, со всегда решающим голосом).
Существенно, что декабристы, собрав на Сенатской площади немногочисленные войска, подчиняющиеся им, фактически ограничились пассивным ожиданием развития событий, пока их не разогнали расстрелом из пушек по приказу Николая. Погибло 1271 человек!
По-моему, основная из причин пассивности – то, что немногие из декабристов «хотели пролития крови», хотя, согласно присяге, были готовы «отстоять законного царя Константина».
Существенная причина – внезапное «исчезновение» диктатора-командующего декабристов князя Трубецкого Сергея Петровича, храброго боевого офицера. По-моему, явно к лучшему по отношению к возможной массовости военных действий и соответственно гибели людей.
Трубецкой, его прихода долго ждали на площади, пропал, не сказавшись, – отсиделся, спрятавшись, в Генеральном штабе.
Как известно из протоколов допроса декабристов, он, диктатор-командующий (!) доказывал, что делил на равных власть и, следовательно, «преступные действия» с Константином Федоровичем Рылеевым. Последний же был только одним из нескольких председателей «мирного времени» декабристского общества. Не исключено, что показания Трубецкого сыграли свою роль в признании Рылеева преступником 0-го разряда и его казни. Трубецкой же, «отсидев каторгу», восстановленный в правах и привилегиях, прожил долгую жизнь.
Эпизод с «Милорадовичем на коне» не изменил ситуацию. Михаил Андреевич от поддержки декабристов, ещё строящих планы, перешёл к защите Николая I. Существенно, что – уже как царя!
Он, боевой заслуженный генерал, любимый солдатами, появился перед строем и призвал присягнуть русскому царю. Он был уверен, что ему подчинятся.
Руководители восстания велели Милорадовичу уйти. Но генерал продолжал «вносить брожение». Тогда он был убит: Евгений Оболенский нанес удар штыком, а Петр Каховский выстрелил.
Смертельной оказалась пуля. Она была с особой насечкой и при прохождении разрывала ткани больше обычной. «О, слава Богу! Это пуля не солдатская! Теперь я совершенно счастлив!», – воскликнул умирающий генерал, когда пулю все-таки удалось извлечь. Он успел продиктовать последнюю волю свою. Среди прочего в завещании значилось: «Прошу Государя Императора, если то возможно, отпустить на волю всех моих людей и крестьян». А это без малого полторы тысячи людей. Что и было исполнено. Погребён Михаил Андреевич Милорадович 21 декабря 1825 года в Духовской церкви Александро-Невской