Свой чум построили Берелту и Аялик, свои сани сделали, оленей своих завели. Началась у них другая жизнь, самостоятельная. Ходили, они, тропами предков, вслед за родителями кочевали. Приглядывался Берелту за отцом, все повторял за ним. Набирался, рядом с родителем, навыков и умения. Позже, когда силой окреп, поднатаскался в кочевках совместных, попрощался с родителями и пошел своей дорогой.
Много времени, с того прошло. Теперь только Аялик и Берелту. Никого рядом помочь, не у кого совета спросить. Сам себе выбрал судьбу Берелту, – другую, ни на чью не похожую. Не стал со всеми кочевать, покочевал своими путями. Отец его, был крепким пастухом, обеспечил сына оленями. Собачек сыну выделил – все, что нужно для жизни в тайге – все ему дал. Рыбачить Берелту научил, и стрелять из ружья. Мать Берелту молилась Богу, чтобы все у молодых сложилось. Чтобы невестка, Аялик, – детишек ему нарожала здоровых и крепких. Дети в кочевой семье всегда радость и подмога: подрастут, окрепнут, станут матери с отцом помогать, дедов с бабушками радовать.
Народились собаки своими щенятами, новых собачек принесли пастухам. Народились новые олени, пополнилось стадо у Берелту. Стал он теперь хозяином у своих оленей и своих собак.
Ходили пастухи путями разными, короткими и дальними. По тайге кочевали и по бескрайней холодной степи. Улыбалась Природа молодым пастухам, дарила им свою любовь и радость.
Старый художник – Создатель картину рисовал на своем холсте. Новую судьбу уготовил, он, молодым, – чистую, и ничем не закрытую, со своими земными радостями, со своими уроками трудными и испытаниями сложными. Подарил он, им, новый шанс на земле: жизнь достойно прожить и оставить след, на ней, в своих детях.
Микола и Виктор
Время бежало рядом с кочевниками. На ночь оно останавливалось, отдыхало вместе с ними, а утром, с рассветом вставало и снова в путь собиралось.
Родились у кочевников дети. Старшего назвали Микола, как русского Николая, – геолога, с которым они повстречались однажды. Отец выстругал деревянный нож для сына, чтобы с самого раннего возраста привыкал. Кода тот подрос, Берелту посадил его за стол. Достал ему кость из супа и дал помусолить, зубы молочные, об нее, поточить.
А когда, сыну, пять лет стукнуло, у него появился собственный нож. Конечно, не такой острый, и не такой большой как у отца. Но маленький, и самый, что ни на есть, настоящий. Микола копировал Берелту, повторял за отцом все его движения. В особенности, когда тот срезал кусочки мяса с кости.
Шло время. Сильным Микола рос, и со своим непокорным характером. Доставалось ему, от отца, за упрямость. Воспитывал, его, Берелту как старшего, – по всей своей строгости. Никакого спуску, ему, не давал.
Аялик пробовала защищать сына, однако Берелту не позволил:
– Негоже