– Договорились, – кивнула Наташка, довольно улыбаясь. Как и всегда, когда добивалась своего. То есть, практически всегда.
Мы свернули к моему дому и двинулись вперед вдоль низенького заборчика широкой аллеи. Наташка все так же держала меня под руку и легонько вела вперед. Направляла меня, делала это так виртуозно, словно все движения подчинены моей воли. Мы исполняли с ней элегантный танец, и она виртуозно его вела.
– Я видел в больнице мужчину и девочку, – осторожно начал я, позволяя Наташке провести меня мимо ворот моего дома. – Они лежали в одной палате в детском отделении. У обоих одни и те же симптомы.
Я бросил на Наташку быстрый взгляд:
– Это вероятно так, выглядят они одинаково, хоть с врачами я и не разговаривал.
Наташка кивнула.
– Одинаково, это так?
– Лежат застывшие, словно статуи. Глаза и рот широко открыты.
Наташка крепче сжала запястье своей руки вокруг мое предплечья.
– И они… – Я на секунду задержал дыхание, а затем сделал глубокой вдох. – Из них исходит свечение.
Острые ноготки на секунду вонзились в мою руку, но тут же отступили. Им на смену пришли нежные пальчики, что прошлись по местам уколов вверх и вниз.
– Свечение?
Голос Наташки слегка охрип, но больше она ничем не выдала своего волнения: все так же уверено шла дальше, все так же бесстрашно смотрела вперед.
– Заметное только в темноте. При свете солнца его не разобрать.
Я остановился.
– И, Наташ, это свечение куда-то тянется.
– Тянется? – голос спокойный, взгляд все так же устремлен вдаль.
– Тянется к чему-то. – Я выдержал секундную паузу. – Или к кому-то.
Мы молча стояли посреди дороги. Парень и девушка. Она держала меня под руку. Я смотрел на нее, а она далеко за горизонт. Лицо разглажено, без единой морщинки. Спина прямая, дыхание ровное. Над нами свистел ветер и гнул к земле высокие сосны и тополя, подхватывая их листву и разнося по всей округе. Серое в тучах над нами сменялось черным, в дали тихо гремело. К земле во внезапном порыве стремились первые капли.
– Это он? – тихо спросила она.
Голос был практически не различим в громком завывании ветра, но я его слышал. Словно и не была ветра. Словно он шумел в другой, далекой от нас реальности.
– Я не думаю, – так же тихо ответил я.
– Это Перевозчик?
Я взгляну на Наташку. Она всем телом повернулась ко мне. Смотрела в глаза. Вопросительно, с мольбою и вместе с тем властно.
– Нет, малышка, это не он.
Мой голос звучал уверенно. Женщина всегда чувствует в мужчине эту непоколебимую уверенность. Именно она и внушает ей ощущение спокойствия, ощущение стены, за которой можно скрыться ото всех невзгод. И моя уверенность передалась Наташке.
– Спасибо, – прошептала она, опуская голову лбом мне на грудь.
Я почувствовал, как тяжелый камень