– Ну, что, инвалид? Идешь или не идешь сегодня с нами? – спросил Платон.
– Не могу, – ответил мальчик.
– Тогда придется откупаться, – безапелляционно заявил предводитель.
– У меня нет денег, – пытался возразить Женька.
– Приедешь домой, найдешь, – сказал Плата и быстро вышел.
Несколько ребят накинули на Жеку одеяло и стали бить руками и ногами куда попало. Сгруппировавшись, он ждал конца побоев.
Когда все закончилось, в номере оставался только Сеня. Он плакал, сидя на своей кровати.
– Тебе тоже досталось? – спросил, всхлипывая, Женя.
– Нет, тебя жалко, – ответил Семен. Он подошел к другу, помог подняться и поправить постель. Потом посмотрел на часы и убежал на тренировку.
***
Через два дня сборы закончились. На вокзале Жеку встречал отец. Он быстро погрузил вещи, перекинулся парой фраз с Виктором Ивановичем, нахмурился и сел в машину.
– Евгений, сегодня Сашу встречаем из армии. Приехала Вера, его девушка, если ты помнишь. Мама с ней хлопочет по дому, накрывает на стол. Как твоя нога? – наконец спросил папа.
– Уже нормально, – сдержанно ответил сын. Он снова смотрел в окно на пацанов на великах и завидовал им.
Машина подъехала к дому, мама выскочила на улицу встречать Женьку, крепко обняла и спросила:
– Как шнурки? Справился?
– Выбросил, – ответил Жека.
– Ну, и ладно, – махнула рукой мама.
Женька отирался по кухне в поисках перекуса, выклянчивая у Веры какую-нибудь вкуснятину. Вошел отец.
– Никто не видел, в вазочке лежали деньги, пять тысяч? – спросил он.
– Нет, – ответили все, в том числе и Женя.
– Может, ты их уже забирал? – предположила мама.
– Я не брал, – раздраженно сказал отец, – с утра положил специально, чтобы не забыть.
Он обвел окружающих пронизывающим взглядом и остановился на Женьке.
– Ты взял? – спросил он так, что у сына похолодела кровь в жилах.
– Я, – сжавшись в комок, пролепетал мальчик.
– Зачем? – ледяным тоном произнес отец.
– Просто, – еле выдавил из себя Женя.
Стало тихо, будто вокруг вымерло все живое. Вера и мама оцепенели. Отец хладнокровно вытащил из бумажника пятитысячную купюру и протянул сыну:
– Ешь!
– Папочка, родненький, не надо, – ревел Женька.
В такие моменты отец никогда не повышал голос, не срывался на мат, не бил – он унижал «интеллигентно».
– Ешь, я сказал, – повторил так убедительно, что Женька начал жевать купюру.
– Леша, она же грязная, он заболеет, – попыталась вступиться мать.
Отец глянул так, что она замолчала и, втянув голову в плечи, тихо заплакала, прикрывая лицо ладонями. Мальчик понял, что помощи ждать неоткуда. Он давился слезами и жевал деньги.
– Садист, – тихо прошептала Вера.
У Женьки внезапно подкосились ноги, и он упал.
***
– Доктор,