Предложение Юрия и фиглярство Игоря таили в себе какие-то нечистоплотные намерения. Подумалось о роковой ошибке, но Люба тут же отмела чудовищную мысль. Зная ее характер, вряд ли Игорь станет рисковать. Но попытки изменить характер событий ни к чему не привели, ребятки проявили изобретательность и настойчивость в достижении цели. Не ссориться же, в самом деле, на глазах подруги. Если догадается о сговоре, тогда всем не покажется мало. Еще оставалась на нее надежда – она сама разгадает подвох, окажет достойный отпор. С белокурым театралом Люба как-нибудь разберется, навек будет помнить, как недооценивать женщин.
Луна ярко высвечивалась, и лишь иногда ее прорезали тонкие ниточки облаков. За спиной шелестели деревья, у ног плескалась вода. Каждой клеточкой своего существа Люба чувствовала эту манящую колыбельную песню. Ей взгрустнулось, она заплакала. В эти мгновения она почувствовала себя крохотным ребенком перед мудрой вечностью, все самое светлое у нее впереди. Всего лишь минута надежды, потом – жалость к себе.
– Ну-ну, – ласково обнял ее Панферов.
Она пуще разревелась. Почему-то ей казалось, со слезами выходит вся скверна, которая накопилась за годы душевной неустроенности. Рассматривала себя в качестве экспериментальной модели. Зачем, спрашивается, кому-то и что-то доказывать? А жертвой стал ни в чем неповинный муж. Теперь она особенно остро чувствовала свою ничтожность. И когда Панферов стал недвусмысленно и покровительственно прижимать ее, не выдержала. Кулаками оттолкнула и побежала к лесу.
Когда она поняла, что он не найдет ее, то успокоилась и решила выйти к своему домику. Оказалось не так просто. Луна спряталась за сгустками облаков, кругом темная стена леса. Решила идти наудачу, все равно должна выйти на какую-нибудь тропинку, а все дорожки, так или иначе, связаны со спальными корпусами. Пробираться приходилось осторожно, чтобы не поранить сучьями ноги, обутые в легкие босоножки.
Остановилась, чтобы успокоиться и скорректировать направление, но услышала сквозь шелест листвы хруст веток и чье-то