Полный чайник начал нагреваться. Вода потихоньку закипала. Заварка испускала свежие нотки ароматов далеких теплых лугов. На секунду в кабинет залетел ворох насекомых, запели дикие птицы, качались цветы на стройных ножках, и приятный ветер игрался на солнышке. Они перенеслись из будничной рутины.
Когда Филип вышел на школьное крыльцо, он остановился. Дверь за ним с грохотом захлопнулась, но парень не пошевелился. Он смотрел на горшки цветов, где совсем недавно был ворох земли, листьев и осколков. Уже все убрали. С такой мелочью точно нельзя войти в историю. Филип не мог перестать глазеть на место преступления, сунув руки в карманы школьных брюк. Он изучал каждую деталь. Все выглядело гармонично и прелестно, словно еще одного горшка никогда не стояло рядом со своими братьями. С детской площадки кто-то побежал, крича. Филипу пришлось поднять взгляд, и он закатил глаза, когда понял, что к нему бежал Бобби Джонс, размахивая рукой, а другой держа портфель. Пиджак школьной формы раздувался, как и отросшие темные волосы. Чем ближе мальчик подбегал, тем неразборчивее и громче становились его слова. Филип выпустил воздух из легких и начал спускаться вразвалочку, надеясь избежать встречи с другом.
– Филип! – крикнул Бобби, задыхаясь. – Подожди меня! Пойдем домой вместе!
Ноги продолжали идти.
Бобби возник из ниоткуда. Он вырос из земли прямо перед Филипом, который чуть не упал. Бобби помог другу встать уверенней на ноги и отдышался. Филип не успел прийти в себя. Все случилось слишком быстро.
– Ну что, как там? – с горящими глазами спросил Бобби. – Пытали? Били? Наказали? Ты им ничего не сказал? Ничего-ничего? А протокол вели? А фотографии делали? А угрожали?
– Боб, ты – дурак, – Филип отмахнулся. – Пересмотрел своих боевиков, а сейчас к людям пристаешь, – вновь сунув руки в карманы школьных брюк, Филип пошел по дороге, выкидывая ноги вперед и задрав подбородок.
Бобби постоял с секунду и рванул за другом.
– Ну, хоть поругали?
– Поругали, – вальяжно ответил Филип. – Сказали: еще что-нибудь вытворю – исключат.
– Исключат, – протянул Бобби, будто пробуя на вкус каждую буковку. – А что еще сказали? – с новым дыханием и волной воодушевления спросил Бобби. – Пометку в личное дело внесут, да?
– Слушай, – Филип резко остановился и развернулся. – Если хочешь узнать – сам туда и попади. А я уже устал тебе столько раз говорить одно и то же. Или тебе слабо?
– Слабо? – Бобби выдвинул грудь колесом. – Не слабо! Захочу – хоть завтра попаду! Только мне это не надо, – он хитро сузил глазки. – Я на стороне добрых, а добрые закон не нарушают просто так!
– Ну, а не просто так – скучно.
Бобби замер, а Филип продолжал уменьшаться по мере удалении по залитой золотом дорожке. Он исчез совсем, когда свернул на перекрестке. А дальше пошли люди – один, два, пять, двенадцать, и Бобби понял, что уже слишком