Да, это не вальс,
Это просто печальный, печальный,
Печальный рассказ…
Нет, это не вальс,
Это раз-два-три, раз-два-три,
Раз-два-три, раз-два-три, раз…
ГЛЮК
Смирись со мной, мой бледный друг,
И не дрожи листом.
Мой козлоногий серый глюк
С сиреневым хвостом,
Живущий скрипами в полу,
Скользящий по стене,
Вчера на жизненном углу
Ты повстречался мне.
Ты был в цивильном пиджаке
И клетчатых штанах,
И линии в твоей руке
Предсказывали страх.
Я подмигнул тебе, а ты
Мне пригрозил хвостом
И медленно уполз в кусты,
Спугнув чужой фантом.
А я искал тебя всю ночь
И, сбившись с задних ног,
Вдруг понял: горю не помочь!
И стал я одинок.
Я разозлился на тебя,
А ты ответил мне тем,
Что, искренне по мне скорбя,
Вернулся насовсем.
А нынче снова мы враги,
Хоть в чём-то и родня.
Ты съел вчера мои носки —
Ты оскорбил меня!..
Вот так вот за большим углом
Овального пути
Стоит печальный бог Облом
С усмешкой на груди.
СОЛИДНЫЙ МЕДЛЯК
Вчерашний покой,
стучащий, как гной,
исчез.
И жуткая ночь
слезает, как скотч,
с небес.
Но ты уже спишь и не видишь Луны,
Тебе уже снятся свободные сны,
В которых нет той,
что разбила святой
союз,
Той, ради которой ты был взаперти,
Которую тщетно пытался найти,
А после – спастись,
ей посвятив
свой блюз.
Солидный медляк,
написанный для неё.
В котором и текст,
и музыка – всё твоё.
Солидный медляк,
исполненный для друзей,
В котором и текст,
и музыка – всё о’кей.
В кармане твоём
с крестом медальон
и файв.
И стрелки часов,
как плечи весов, —
всё в кайф.
Но что же ты медлишь! Очнись же скорей!
Тебя ждёт толпа у закрытых дверей.
Средь мокрых ресниц
в выражении лиц —
тоска.
Тебя больше нет, но ведь это секрет —
Они ещё ждут, что в окне будет свет!
Пусть дом твой закрыт,
но ведь где-то звучит
пока
Солидный медляк,
написанный для неё.
В котором и текст,
и музыка – всё твоё.
Солидный медляк,
исполненный для друзей,
Пьянящий, как мак,
гнетущий, как мрак… О’кей.
Твой призрачный мозг
рассыпчат, как воск,
и смят.
Но это обман,
ведь