– Алиса, я не знаю, чем я обидел тебя и где я еще согрешил, – нажим.
– Вы подъехали, – отвлек их таксист.
– Сейчас, – не сводя с нее глаз, бросил он и продолжил: – Но имей в виду, без разговора я тебя не отпущу. Я, как мне кажется, неплохо тебя знаю и вижу, – новый нажим, – что творится что-то такое, о чем ты не говоришь. Ты чего-то боишься? Но ты не ломовой мужик…
– Кто? – хмыкнула она.
– Мужик, ломовой вол, тягач – не знаю, придумай сама, но ты не одна, чтобы со всем этим разбираться.
«А может, сказать ему все?» – промелькнуло в ее голове.
– Молодые люди, может, на улице продолжите? – разозлился таксист.
– Посидите три минуты спокойно, и я вам сверх заплачу.
– Алекс, хватит.
– А ничего, если чересчур много натикает? – и без помощи Лизы съязвил водитель.
– А мне без разницы… Так вот, ты, – снова нажим, – обещала мне разговор после того, как мы выйдем от Иры.
Она невольно свернула пальцы в кулак. Это Алекс считал, что она дала ему слово, а она солгала.
– Алиса, да?
«Нет».
– Элисон, хорошо? – тут он вообще слегка потряс ее руку.
«Хорошо, пусть будет еще одна ложь».
– Ладно.
– А раз «ладно», то тогда давай для начала не будем портить настроение ни себе, ни другим и пойдем купим цветы… Так, где там наши охранники? И кстати, надо бы еще у Андрея спросить, на фига он вообще приставил их к нам? – отпуская ее и протягивая таксисту две пятитысячных, машинально заметил Алекс.
И вот здесь можно было решить, что именно эти слова оказались для Лизы лишними. Но вся беда заключалась в том, что она вдруг осознала, что тот, по кому она в детстве сходила с ума, за два года научился читать ее, как раскрытую книгу. Что стал на раз раскрывать ее эмоции, как лепестки. И что он за три дня превратил ее в то, что год за годом выбивал из нее Чудотворец. Он сделал ее слабой.
Но после того, как он бросит ее (а кто простит ей ложь и тем более ее прошлое?), ей останется только мысленно попросить прощение у отца, которого за нее растерзает Зверь, и просто шагнуть под поезд…
Ей повезло. Апрель, мокрые от дождя улицы и грязь на двери такси. Спрятав в карман намеренно испачканную кисть руки, она не позволила Алексу помочь ей выбраться из машины. Затем был короткий проход через улицу к крыльцу торгового центра, три широких ступени, раздвижные стеклянные двери, забитый посетителями ТЦ вестибюль, поворот налево и через десять метров – вывеска цветочного магазина.
– Вот, – кивнула она на выставленные в витрине букеты, плюшевых зайцев, дельфинов и прочую дребедень. Но сама так и осталась стоять на месте.
Алекс по инерции сделал шаг вперед и обернулся к ней:
– Так,