– Мы ленинградцы и держим марку! – В общем, их существование было испытанием на выживание. Ведь им на ту пору было только по 14 лет.
С первого дня учёбы ученики РУ ходили на практику на завод, чтобы на месте закреплять свои знания, полученные на уроке. Это было нелегко. Физические нагрузки требовали полноценного питания и отдыха. Они считались иждивенцами у государства, находясь на гос. обеспечении, и продовольственных карточек не получали, поэтому ребята мечтали быстрее стать полноправными рабочими, чтобы получать эти самые карточки, и питаться не от случая к случаю.
Наконец, это время настало!
В июне 1943 года их обучение закончилось. Большинству из них исполнилось 15 лет. Мастер, проверив их навыки, лучших допустил до работы, и выдал им рабочие карточки. Остальных приняли учениками по их профессии, и выдали карточки иждивенцев. Среди них оказался и Борис. Это была очень действенная мера исправления нерадивых учеников, – так считало начальство. Правда, от этой меры они стали ещё слабее. Теперь Боря с Эликом пользовались обеими карточками вместе, деля продукты поровну. Так у Борьки был шанс дожить до Победы.
Самое неприятное, что по окончании училища ребят выселили и из общежития. Им предоставили для проживания недостроенный дом без цоколя, стоящего, на временном фундаменте. Там не было ни печей, ни плит, ни дверных замков, ни вторых рам на окнах. Правда, туда завезли железные кровати, ватные матрасы с тощими подушками и байковые одеяла.
Дом этот обещали достроить в следующем году, но как пережить в этом доме уральскую зиму!
Человек может привыкнуть ко многому, но привыкнуть к холоду невозможно. Кроме ребят из Ленинграда в этот дом печали привезли выпускников ремесленных училищ из других городов.
Их мастер, пожилой рабочий, отец троих детей, пожалел ребят. Он пошёл с ними по начальству.
Ребятам установили буржуйки с плитой, где можно поставить котелок или кастрюлю, чтобы вскипятить чай или сварить еду, только из чего её варить? Дыры в оконных рамах заткнули старой ватой. Элик с Борькой одним матрасом закрыли окно, и стали спать вдвоём на узкой кровати. Так было теплее – спать, тесно прижавшись под двумя одеялами и телогрейками. В общем, начались для них новые мытарства, а не жизнь.
Этих мер для утепления помещения оказалось недостаточно, чтобы можно было там жить. От пола несло ледяным холодом не меньше, чем от окон. Ребята сразу вспомнили блокадную зиму. Здесь было не лучше. Буржуйка грела, только когда её непрерывно топили, а ребятам хотелось спать, да и топлива было