Вот текст молитвы Афанасия Никитина «О РУССКОЙ ЗЕМЛЕ». В самом начале этой молитвы он переходит с русского языка на тюркский:
«…Да подольская земля обильна всем; а урус ерье таньгры сакласынъ; олло сакла, худо сакла, бу доньяда мунукыбить ерь ёктуръ; нечик урус ери бегъляри акай тусил; урус ерь абаданъ болъсын; расте камъ деретъ. Олло, Худо, Бог, Да-нъгры…»
В заключительной фразе этой молитвы слово «Бог» повторено на четырех языках: арабском (Олло = Аллах), персидском (Худа), русском (Бог) и тюркском (Данъири = Тангры).
По-русски эта молитва звучит так: «…Русская земля, да будет Богом хранима; Боже сохрани! На этом свете нет страны, подобной ей…»
Рукопись свою Афанасий Никитин заканчивает следующими словами: «Милостию божиею преидох же три моря. Дигерь худо доно, олло перводигерь дано. Аминь! Смилна рахмам рагим. Олло акьбирь, акши худо, илелло акшь ходо. Иса рух оало, ааликъ солом. Олло акьберь. Аилягаиля илелло. Олло перводигерь. Ахамду лилло, шукур худо афатад. Бисмилнаги рахмам ррагим. Хуво могу лези, ляляса ильлягу яалимуль гяпби ва шагадити. Хуя рахману рагиму, хубо могу лязи. Ляиляга иль ляхуя. Альмелику, алакудосу, асалому, альмумину, альмуга-мину, альазизу, алчебару, альмутаканъбиру, алхалику, альба-риюу, альмусавирю, алькафару, алькалъхару, альвазаху, аль-рязаку, альфатагу, альалиму, алькабизу, альбасуту, альхафи-зу, алльрравию, алмавизу, алмузилю, альсемилю, албасирю, альакаму, альадюлю, алятуфу».
Что же это получается – религия в те времена у мусульман и православных была общая?!
В экспозиции музея «Древнерусского прикладного искусства» в Троице-Сергиевой лавре выставлен один любопытный экспонат -драгоценная епископская митра XVII века. Пояснительная табличка к ней гласит:
«Митра 1626 года. Золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг; эмаль, чеканка, гравировка. Вклад князей Мстиславских».
При внимательном рассмотрении этого экспоната можно заметить, что прямо надо лбом в митре, выше золотого креста, вделан красный драгоценный камень с арабской надписью. Надпись эта помещена на передней части митры, прямо над крестом, то есть прямо на лбу епископа, который носил эту митру во время православного богослужения (ведь митра предназначена именно для этой цели).Совершенно очевидно, что эта арабская надпись оказалась там не случайно. Она имела вполне определенный, скорее всего религиозный смысл, вполне совместимый с канонами русского средневекового православия. Вряд ли кто-либо