– Ты извини, если рано пришёл. Мне утром в душе что-то грохнуло, а потом в мозгах стрельнуло, что я у вас должен быть к трём часам дня. Но я могу прийти и попозже, только вот сумки оставлю.
Выглянувшая из зала Таня воскликнула:
– Папа, я так переживала, что ты не придёшь до трёх часов дня. Тогда и не представляю даже, чтобы с нами было.
– Таня, я же просила тебя об этом папе ни слова, – Настя дёрнула дочку за косичку и пропустила Прова в коридор.
– Что-то я такого не припомню, – девочка хитро улыбнулась, – проходи, папа, на кухню и будь как дома, а точнее сказать будь равноправным и равноценным членом нашей семьи.
Настя погладила дочку по голове.
– Таня стала совсем взрослым человеком и теперь она является главным членом семьи, которому придётся подчиняться, – женщина помогла Прову освободиться от пакетов с подарками и улыбнулась, – у нас ещё до Нового года осталась уйма времени, поэтому давайте погуляем по праздничной Москве.
Таня радостно воскликнула:
– Утверждаю!
В 12 часов ночи Настя, Таня и Пров под бой кремлёвских курантов и звон фужеров с шампанским воскликнули «С Новым годом, с новым счастьем!». А уже через час праздничного застолья Благоновы решили подать заявление на повторную регистрацию брака, чем осчастливили свою прелестную, умненькую доченьку. А потом, наговорившись, насмотревшись новогодних программ и познавших с новыми чувствами и ощущениями тела друг друга, Пров и Настя поняли, что их любовь не угасла, а наоборот в условиях разлуки усилилась до критического момента. И в ночь с 31 декабря на 1 января произошёл взрыв, от которого салютом во все стороны разлетелись частички счастья и радости, пополняя положительную ауру над Землёй.
Засыпая, Настя вдруг прошептала:
– Кстати, вчера мне сделали непристойное предложение.
От этого шёпота у Прова сон как рукой сняло. Мужчина приподнялся и уставился на жену.
– Я так и знал, что к такой красавице кто-нибудь да приклеится.
– Не волнуйся, дорогой, как приклеился, так и отклеился. Но не скрою, предлагал он положить к моим ногам весь мир и устлать мой путь деньгами.
– Кто этот наглец и развратник? Я его отстегаю хворостиной по одному месту.
– Это наш общий друг Булдагонский.
– Ну наглец, ну стервец. Когда мы с ним встречаемся, он всегда заливается трелью тю-тю-тю, траляля, траляля, мы с тобой друзья – не разлей