– Я вижу в твоих глазах искреннее раскаяние, и это вселяет во мне веру в твою невиновность, – Пров поднялся со стула, подошёл к девушке и погладил её рыжие локоны, – следователю о своих откровениях можешь не говорить. Он порядочный человек и невиновного под суд не отдаст. Но я его подтолкну на правильный путь расследования. Кто-то поменял ваши бокалы с добавлением аллергена во время застольного перерыва и этот кто-то где-то рядом. Его надо остерегаться.
В кабинет вошёл Крутиков и сказал:
– Конвой ждёт за дверью.
Милана встала, печально улыбнулась и смиренно вышла в коридор. Следователь сел за стол и кивнул Прову.
– Какое мнение родилось в голове знаменитого писателя?
– Жалостливое.
– И это плохо. В нашем деле должна быть нейтральность к людям и событиям и даже с креном в сторону бессердечия и жёсткости.
– Это, уважаемый Игнат Порфирьевич, в ваших делах, но не в моих. Мне присуще прежде всего сострадание к заблудшим и стремление их вернуть в правовое русло.
– У нас одна задача, уважаемый Пров Карпович, но решаем мы её несколько отличными методами.
– Главное, чтобы это шло на пользу самому человеку, обществу и государству.
– На этой оптимистической ноте мы завершим рабочий день и встретим вечер за приятным застольем в моём доме, – Крутиков поднялся со стула и улыбнулся, – там жена уже, наверное, от нетерпения перебирает ногами.
8
У Крутикова Пров Благонов задержался до утра, переночевав в мягкой кровати после затянувшегося обильного ужина. Утром пути следователя и писателя разошлись. Один отправился на работу, другой в больницу навестить Амоса, который уже дышал ровно и улыбался. Улыбнулся он и Прову, когда тот в белом халате и с пакетом фруктов