– Какой там! Натаха просила ее во дворе с мелким погулять, пока она генералила. Так мать – ни в какую. Боюсь, говорит, потеряюсь.
– Слушай, Миш, ей же шестидесяти нет, а ведет себя как старуха. Бабушка в восемьдесят еще пироги пекла.
– Может, к врачу ее надо? Ты бы приезжала к ним почаще.
– Я стараюсь, но три часа езды в один конец. Сам понимаешь, особо не наездишься. У меня работа, у сына школа.
– Да понимаю я все! Отца жалко…
– Ладно, Мишунь, что ты так волнуешься? Они так живут не один год. Уже привыкли, я думаю. Может быть, даже счастливы. Никто никому не мешает. Отец – в своем мире, мать – в своем. Иллюзия счастья.
Галюня и правда была счастлива. Откроет шкаф с книгами пыль протереть – и замрет на полу до самого вечера. Схватит случайный, потрепанный жизнью том – и остановиться уже не может. Утро сменялось днем, а день – вечером, а она все сидела на полу, в обнимку с котом и с книгой, забыв о текущем времени. И вот уже на пороге муж, а она на кухню не заходила с раннего утра. В середине своей жизни супруга Ивана Петровича пристрастилась к курению, и единственное, в чем одержал победу муж – это уговорил ее курить исключительно на балконе. В теплую погоду она делала это с радостью. Принесет медную джезву, любимую кофейную чашку и пепельницу, наполненную окурками, положит сладости на крошечный столик, отодвинет ногой пакеты с вещами, которые никогда не понадобятся повзрослевшим детям, и уйдет в другое измерение на несколько часов, не видя неприглядности своего жилья и глядя куда-то поверх домов и кроны деревьев. Телефон, оставленный в комнате, мог разрываться от звонков обеспокоенной родни – ей не было до этого никакого дела. Зимой все обстояло сложнее, и острый нюх Ивана Петровича сразу мог определить, курила супруга в комнате или нет.
Как в дорогом сундучке, Галюня хранила все, от чего избавлялись другие люди. Нотные тетради, старые, изъеденные молью вещи, скрипка, давно поселившаяся на антресолях, проигрыватель с пластинками, живущий на балконе – все казалось ей нужным. Укутавшись в шаль, разорванную котом и много раз зашитую покойной мамой, Галина Николаевна могла открыть шкаф для одежды в поисках нужной вещи и нырнуть в него, как в Нарнию. Сколько интересного там хранилось! И почему только Олюшка и Наташа отказываются брать эти прекрасные вещи для своих детей? Они же почти новые! Дети вырастают быстро, а одежда не успевает износиться, так зачем же тратиться на новое? Как в чертогах старинного замка с вековыми традициями, жила Галюня в окружении старых вещей, не зная, как много изменилось во внешнем мире.
Олечка, по натуре легкая и жизнерадостная, принимала жизнь родителей как естественный порядок вещей. У кого в семье нет проблем? Таких семей не бывает! Бабушка (Царство ей Небесное), конечно, хранила и оберегала