– Ты можешь выйти? Нам необходимо поговорить, – просит она, но я почему-то читаю в этих словах приказ. Возможно, я и хотела бы не подчиниться, но вместо этого хватаю ключи из вазы рядом с дверью и прикрываю дверь за собой.
На мне всего лишь домашние синие штаны и белая майка, открывающая все мои достоинства и не дающая возможности разыграться фантазии, потому что всё и так слишком хорошо видно. Я чувствую, что выгляжу неподобающе для подобной встречи, но менять не стала бы ничего.
Оказавшись в полумраке коридора, я могу более тщательно рассмотреть непрошеную гостью.
Она немного ниже меня ростом, с короткой стрижкой, и я знаю почему. С трудом сглатываю, зная, через что пришлось пройти этой женщине за последние несколько лет. Но выглядит она не так, как я себе представляла, как запомнила мельком на ненавистной мне свадьбе. Я беззастенчиво разглядываю её кружевную белую юбку чуть ниже коленей, серую кашемировую водолазку. Я даже на расстоянии ощущаю её мягкость, и понимаю, сколько она стоит. На ней красные лаковые туфли без каблука, делающие её образ ярким и запоминающимся. Эта женщина точно знает, как выглядеть великолепно, даже пережив самое ужасное, что может быть в этом мире. Я восхищаюсь ею, и, наверное, она видит это по мне, потому что одаривает слабой улыбкой.
– Я хотела посмотреть на девочку, которая так повлияла на моего сына, – объясняет она своё появление на пороге моего дома, но нисколько не истолковывая его на самом деле.
Мы с Фабианом не общались уже полгода, с того самого дня в аэропорту, когда он улетал со своей женой и её матерью, а я навсегда покидала Штаты, чтобы не встретиться с ним и любым другим человеком, что может связать меня с ним. Было слишком больно возвращаться к нему, даже мысленно, и сейчас, смотря на его мать, эта боль вновь просыпается во мне. Я чувствую, как озноб пробирается под кожу, и не могу остановить себя от того, чтобы не начать дрожать. Нет, мне не холодно. Мне страшно от того, что она может сказать дальше, но больше я боюсь того, что не до конца забыла свои чувства к этому невыносимому мужчине, который разрушил меня до основания.
– С ним все хорошо? – мой голос дрожит против воли, и вопрос разрывает пространство, оглушая меня. Мне не безразлична его судьба, даже спустя столько дней вдали.
– Как посмотреть, – замечает она, рассматривая меня ещё пристальнее, от чего я ещё больше ёжусь и хочу раствориться в этом пространстве, чтобы она не могла проникать под кожу, задевая те струны моей души, что я давно в себе убила ядом любви Фабиана Бойла.
– Что вы имеете в виду?
– Я хотела просить тебя вернуться домой, – её голос снова становится стальным.
– Мой дом здесь. Не понимаю, что вы хотите от меня. Почему вы не объясняете, что с Фабианом?
– Он жив, если ты про это. Физически, во всяком случае, он все ещё жив и находится дома. Но его душевное состояние – повод для того, чтобы ты вернулась домой. Ты нужна моему мальчику, –