Свойское обращение сына с людьми ниже его по званию не понравилось конунгу. Желая показать, кто здесь хозяин, он спросил у Харальда и Халльфреда, угодил ли он им, когда раздавал награды. Сыновья побратимов ответили, что всем довольны и готовы и дальше служить ему и его сыну. Тогда конунг спросил, нет ли у них какой просьбы. Халльфред лишь развел руками, как будто удивляясь, можно ли желать большего. Но Харальд вскочил со скамьи так, будто хотел прыгнуть за борт корабля, когда вода холодна, а берег почти не виден:
– Помнишь ли, конунг, – пылко заговорил он, – как ты спрашивал, что у меня за дело к твоей дочери? Тогда я не мог забыть, что Герута – княжна, а я – сын твоего слуги. Но с тех пор тайное стало явным, и род мой тебе известен. И я не стану скрывать от тебя, конунг, что лежит у меня на уме. После того, как эта рука сразила убийцу отца, ничего я так не желаю, как посвататься к Геруте. Не прими слова мои за дерзость, конунг, ведь каждый волен в своей мечте.
Услышав такие слова, люди разом оборвали беседы, ожидая сурового ответа правителя. Хрёрек конунг был разгневан, но еще больше изумлен тем, что сын нидинга, которого он сделал своим ярлом, заговорил о женитьбе на его дочери. Призывая всех в свидетели, он воздел руки к небу и сказал Харальду:
– Правду говорят, что вы, молодые, не похожи на нас, стариков, так вы во всем спешите. Не успел ты, Харальд, вступить в свои владения, как уже берешься за другое дело. Вижу, не обошлось без потворщиков, что сподвигли тебя на это.
И Хрёрек Метатель Колец грозно взглянул на сына, полагая, что это он обнадежил своего гридя. Супя брови на Харальда, он раздумывал, как ему решить это дело без ущерба для княжьего достоинства и без обиды для нужного ему человека. Найдя выход, который показался ему наилучшим, конунг обратился к своему ярлу, как терпеливый пестун говорит со своенравным учеником:
– Хотя твоя вольность граничит с дерзостью, я не стану вменять ее тебе в вину и не буду откладывать это дело. Перед смертью славная Ауд, дочь Ивара Широкие Объятья, приняла от меня клятву, что я не выдам нашу дочь замуж без ее согласия. В этой палате есть люди, которые слышали ее слова. Они могут назвать меня лжецом, если я не узнаю, что на уме у самой Геруты. Пусть придет моя дочь и выскажет свою волю, а мы не станем ей в этом перечить!
Старые люди сразу поняли, что конунг велел позвать княжну не из одной клятвы жене. Зная нрав своей дочери, Хрёрек Метатель Колец был уверен, что она откажет Харальду, которого конунг не считал ровней Геруте. Он сам был женат на женщине из более знатного рода, и видел, что его дочь пошла в мать, которую люди прозвали Ауд Гордая. Все