Но тогда я ни о чём таком серьёзном не думал. Просто наслаждался купанием. И, как сказочный герой, вышел из окского «котла» посвежевшим и здоровым. Вся хворь сразу отступила.
Стал осваивать просторы на братишкином велосипеде. Степной путь до Рязанского шоссе не преодолел, да и скучен он. Не знал я тогда, что где-то в этой «скучной» плоскотине в Луховицком районе построят завод, где начнут собирать военные самолёты. Как потом рассказывал один свидетель: вдруг из-под земли вырывается реактивный самолёт и взмывает ввысь…
Чаще ездил к берегу Оки. Показали мне исторические места – древние курганы. Аборигены здешних мест облюбовали высокий берег чистой, рыбной и судоходной реки ещё несколько тысяч лет назад.
Довелось и с нынешними аборигенами познакомиться. И оставили они у меня не очень приятное впечатление.
Марусю, старшую, фигуристую (кровь с молоком!) сестру, плотно опекал здешний её давний ухажёр по кличке Тарзан. Проходу не давал. То ли он не работал, то ли по случаю приезда «невесты» отлынивал от неё. От работы, разумеется. Маруся его побаивалась. Повод его бояться был: крепкий, самоуверенный мордоворот. Киношный Тарзан тот даже в джунглях был в отношениях с женским полом джентльменом и весьма подвижным. Этот «фрукт» не обладал ни тем, ни другим достоинством современного человека. Громогласный шкаф! К тому же, как я понял, он тут считался главным уличным управителем, повелевал молодёжью. Считай – всем хулиганьём.
Вот только Марусю ему не удавалось подчинить. Она на рожон не лезла, на свиданки ходила (не отвертишься), но лишнего не допускала. Она просто пережидала, когда кончатся каникулы.
Ко мне Тарзан отнёсся деликатно. Во-первых, он очень хотел пронюхать, не появился ли у Маруси московский дружок. Во-вторых, вероятно, хотел меня перетянуть на свою сторону, дабы повысить свои жениховые шансы. Он не раз заводил со мной разные отвлекающие разговоры. Помню, например, мы с ним обсуждали громкий успех нашей сборной по футболу, которая как раз тогда в Москве со счётом 3:2 выиграла у команды ФРГ. В товарищеском матче, но западные немцы были тогда чемпионами мира!
Тем не менее, при каждой встрече с ним, а они происходили почти каждый день, у меня по спине пробегал холодок. Но с ним всё обошлось миролюбиво. Не обошлось с другими аборигенами.
В предпоследний день моего фруктового отпуска братишка сестёр увлёк меня в местный клуб на танцы. И это чуть не закончилось печально для меня. Зачем приходят на танцы? Чтобы танцевать. И я танцевал. При скудном выборе сверстниц я несколько раз приглашал одну и ту же девицу. Вскоре пригласили меня. На улицу. Поговорить. Один из них намекал, угрожал, махал ножичком перед моим пронырливым носом. Будто я, потанцевав несколько фокстротов и танго, мог увести с собой «его» девчонку. Выручил братишка. Он отвёл задиру в сторонку, пошептался