ОСТОРОЖНОСТЬ – ПРЕЖДЕ ВСЕГО
После таких выходов на «заработки» мы залегаем недели на три или на четыре. Необходимо, чтобы прошло время, чтобы все подулеглось. И когда идешь на «заработки» опять, то НИКОГДА не следует ошиваться в том же районе, где был до того. Пока мы придерживаемся этой схемы, и нам везет. Но как говорится, на одном везении далеко не уедешь. Всему приходит конец, и удаче в том числе. Когда я думаю о том, как нас сцапают, то мне становится страшно и холодно, но я тут же гоню эту мысль, заверяя себя в том, что все будет нормально. Надо бы вообще перестать это делать. И что тогда? Заниматься торговлей наркотой, как один паренек, который как-то связан с бандой старшего брата Ильи Нойгирова? Он и сам уже подсел на эту хрень. Если ты торговец этим говном, то значит и потребитель. Если свяжешь себя с этим говном, то можно и не выбраться, – проглотит живьем, как какой-нибудь очумелый лангольер, пожиратель пространства. Вон Рик мне как-то рассказывал (уж давно это было, еще до того, как я начал вести эти дневниковые записи), что парень также начал торговать этим дерьмом, все говорил, что только поторгует, чтоб срубить деньжат, будет, так сказать, другим шею пронзать белым крюком кайфа, а в итоге и сам начал понемногу нюхать, потом перешел на то, что посильнее, а сейчас, Рик говорил, полный нарк, который просыпается утром, точно алкаш, лишь с одной первой мыслью – где достать деньжат на дозу, чтоб не окочуриться. Родители вышвырнули его из дома, потому что начал таскать вещи из квартиры, и теперь он обитает в каком-то канализационном притоне. Превратился в настоящего уличного озлобленного подонка, который готов глотки перегрызать.
Я осознаю, что не следует нападать так вот ночью, но с другой стороны я получаю даже некий кайф от этого. В такие минуты ты весь напряжен, адреналина в крови хоть отбавляй и ощущаешь, что живешь, забываешь об ОДИНОЧЕСТВЕ и БЕЗНАДЕГЕ. Вероятно, поэтому я и продолжаю это делать после прошествия времени затишья. Мне кажется все унылым и скучным, и мне требуется облить себя образным ледяным душем, чтоб напомнить себе, что я еще не живой ходячий трупак. После наших выходов, когда возвращаешь в ночи домой, то я не помню ни о СТРАХЕ, ни о ФРЭССЕРАХ, ни о том, что я ОДИН (НИДО). Я кажусь себе сильным, и уж тем более на порог моего сознания не приходят мыслишки о том, что я – шизик (????????????). Я нормальный, как и все в этом долбанном городке.
Я поднимался по лестнице к своей хибаре