такое. На нас точно спускается дух ржания. Мы плеснули пару ведер в шкаф, где стояли различные книжки и ушли. Кабинет походил на мини-бассейн. Рик еще тогда пошутил, что теперь у Бочонка есть, где поплавать. На следующий день поднялся кипиш. Дубоноска собрала два одиннадцатых класса и, подобно мегере, выштурмовывала перед нами, точно солдафон. Она сказала, что знает, что это кто-то из нашего класса набедокурил в кабинете литературы и что ему лучше сознаться. Все молчали. Потом директриса сказала, что у нее есть свидетель, которые видел этих вандалов, которые натворили это, и если те, кто совершил этот ужасный поступок сознаются, то милицию вызывать не будут. Но, разумеется, никакого свидетеля у нее не было, она просто хотела взять нас на понт. Рик, Серый и я смотрели на эту бешеную свиноматку с невинными личиками и время от времени кивали головами типа:
Да-да. Какое безобразие. Дубоноска поершилась, а потом велела всем расходиться. Через два дня потолок в кабинете черчения весь высох, только остались пятна. Это было своего рода мое мщение Бочонку за то, что он так отозвался о моем сочинении: «Поверхностно». Естественно, и Дубоноска, и Бочонок и все в школе догадывались, чья это была работенка, но они ничего не могли сделать, потому что не было доказательств, а когда нет доказательств, то ты ори не ори, угрожай не угрожай, но все равно ничего не добьешься. Нам бы действительно попало, если бы нас поймали на месте преступления, но ведь не поймали. Мы играли с огнем. Это такое приятное чувство, от которого чувствуешь, что живешь и благодаря которому я возвращаюсь на время в детство. Но это также и опасное чувство, за которое можно тяжело заплатить.
После этой известной истории. Бочонок не цеплялся ко мне, да и я позабыл о нем. Я лишь вспомнил о нем, когда он начал снова ерепениться, и начал разрабатывать шутку с помидором, но, когда Бочонок поставил мне четыре, я вообще убрал его из своего списка в самый низ. Пока он не переходит границу, но ведь кто его знает. Не верю я, что он оставит меня в покое – ведь скоро конец года. Этот суперпончик снова начнет пытаться зацепит меня, чтобы показать, какой я ничтожный, и почувствовать себя победителем. Поэтому я решил сегодня не ходить в школу и не сидеть на двух уроках литры и русского. Бочонок на прошлом уроке глянул на меня подозрительно и с ненавистью. Вероятно, забыл водный сюрприз в его кабинете, от которого все его умные книженции сморщились и раздулись. Так что сегодня, если он начнет цеплять меня, то с такой черной АПАТИЕЙ и даже, можно сказать, ДЕПРЕССИЕЙ, я не выстою против него. Да даже если бы сегодня не было уроков Бочонка, я бы не пошел в школу. Что там делать? Если только наблюдать за нарезающей виражи мухой, если она еще залетит в кабинет. Как-то одна залетела в кабинет обществознания. Это была жирная муха-помоешник с зеленовато-голубеньким окрасом (такие мухи еще любят тусоваться на помойках, где много помоев и всякой вонючей слизи, им там настоящее раздолье. А если на помойку залетят какие-нибудь обычные мухи, худенькие такие, серого цвета, то мухи-помоешники
