Кульминационной точкой пасхального богослужения было чтение «Слова» Иоанна Златоуста. В этом «Слове» и раскрывалась идея Пасхи как «пира веры». Читал это слово сам протоиерей Владимир Бирюков. Но он, вернее сказать, не читал, а декламировал. Когда он произносил слова – «Где ти, смерте, жало» – то делал паузу и смотрел вдаль выше голов молящихся в направлении ризницы. Слушатели – молящиеся начинали оглядываться как бы в поисках её, побеждённой смерти, а протоиерей допускал вольность и вставлял от себя: «молчит». В этот момент и совершалось чудо веры: да, они верили, что смерть побеждена. Это был гипноз более сильный, чем речь какого-либо маститого учёного о том, как удалось ему вернуть какого-либо больного к жизни после клинической смерти и заявить: «так человек победил смерть».
В конце богослужения происходило «христосование» с церковным причтом. Все они, мужички, женщины, парни и девицы чередой подходили к стоящим на амвоне священнослужителям, целовали крест и целовались с ними. Так осуществлялась вторая идея Пасхи – «друг друга обымем» – равенство всех перед Богом.
Заключением было освящение пасхальных яств в приделе Параскевы-великомученицы. Здесь устанавливались на столе куличи и «пасхи» теченской знати и скромные шаньги и крашенные яички деревенских обывателей.
С горящими свечами люди расходились по домам на рассвете, а на колокольне в это время теченские знаменитые звонари – Кузнецов Иван Степанович или Южаков Андрей Михайлович – чаровали звоном, музыкой, творимой ими. У каждого из них был свой стиль: Иван Степанович, сухой старик, кузнец, внешне похожий на Дон Кихота, был лирик, колокола у него временами подобно ручью, который как подметил М. Ю. Лермонтов, лепетали сагу о крае, откуда он мчался, переносили воображение в какой-то сказочный мир, то возвращали к пасхальному торжеству. Андрей Михайлович был сторонник громкого звона, forte, но очень умело делал перебор колоколами. Теченцы очень хорошо распознавали, кто в тот или иной момент «колдует» на колокольне.
В течение недели колокольня поступала в распоряжение населения. На неё поднимались и те, кто уже умел немного звонить из бывших трапезников, и те, кто совсем не умел, но шёл поучиться, чувствуя тягу к этому искусству. Шли компаниями парни и девушки посмотреть с высоты на Течу и её окрестности, ознакомиться с колокольней, «побаловаться» звоном и просто потолкаться на лестнице, ведущей на звонницу. Поднимались сначала по тёмной нише в церковной стене и