– Очень красивое. – Я уже знал, что одушевленный никогда не создает предметы без причины. – Мне оставить его у себя?
Последовал утвердительный кивок. Я пожал плечами и убрал подарок в поясную сумку.
– По его виду понятно, что оно задумало какую-то каверзу. Я бы и близко не подошел к такому подарку. Помнишь, что оно тогда смастерило из тыквы? А птичка из страницы Библии? Выбрось, пока не приключилось ничего худого.
Но я не стал его слушать, и Проповедник, поняв, что ничего не добьется, вновь запел, на этот раз громче прежнего. Я неторопливо закончил с ужином, поглядывая на Монте-Розу, вершина которой больше не тускнела в лучах заходящего солнца, а начала наливаться кроваво-красным светом.
За мной не спешили приходить. Я подбросил дров в камин, зажег имевшиеся в комнате свечи, не став трогать те, что принадлежали Пугалу.
Когда гора стала серо-синей, а на небе появились первые звезды, в комнату вошли двое монахов из числа тех, что накрывали на стол.
– Брат-управитель знает о твоем приходе, страж, – сказал один из них, когда второй собирал грязную посуду. – Он просит простить его за задержку, но сегодня вам поговорить не удастся. У него ночное бдение в церкви перед мощами святого Каликвия, вместе с другими отмеченными дланью Господа братьями. Вы поговорите утром, сразу после терции[4] тебя к нему проводят.
Мне была не нужна эта задержка, уже завтра я планировал идти к перевалу, но менять устав в монастыре и что-то требовать тоже не мог. Придется ждать.
– Я планировал встретиться с отцом-настоятелем, а не с братом-управителем.
– Мы все понимаем это, – смиренно склонил голову монах. – Но отец-настоятель очень плох, и мы все ждем, что со дня на день Господь призовет его в райские кущи. Пока главный здесь брат-управитель. Лучше, чем он, никого у нас нет.
– Хорошо. Значит, я поговорю с ним утром. Поблагодари его за гостеприимство.
Монах взял оставшуюся часть посуды, сказав на прощание:
– Если тебе что-то понадобится, просто выгляни в коридор и позови. Один из братьев поможет тебе в мере отпущенных ему Господом сил. Если ты захочешь помолиться, то часовня открыта для тебя.
– Благодарю. Я непременно помолюсь перед сном.
– Ха! – тут же отреагировал Проповедник. – Когда ты наконец это сделаешь, я попрошу отправить меня прямиком в рай!
– Пожалуйста, не ходи по монастырю ночью дальше часовни и заднего двора. Ты можешь потревожить братьев.
– И подглядеть их страшные секреты. – Старый пеликан был очень доволен собою.
– Обещаю, что никого не побеспокою.
Монах благодарно склонил голову и вышел, притворив за собой дверь.
– Не слишком-то они спешат тебя видеть и рассказать о страшном зле. – Проповедник демонстративно зевнул. – Возможно, это зло живет лишь в голове брата Инчика. Ну и слава Богу.
– Брата Инчика, который больше не пришел, – задумчиво ответил я.
– Может,