Поник, уснул тростник. Камыш в коричневых мохнатых шапках и реже, и суше. Беспокойный ветер в осоке мечется, протяжней и глуше его заунывная песня.
Уснуло беззаботно озеро: вода немая замерла и неподвижен темный водоем. Закрылись чаши лилий. Не дрожит над тихой заводью шустрая стрекоза. Улетели птицы стаей беспокойной. Над стынущей водой не пронесется, не спрячется в камышах, не упадет в воду, легко нырнув, поднявши хвост, дикая утка. Не поплывет важно, искоса посматривая на берег.
Осень!..
Осень!!
Какая же ты грустная, осень!!!
Уныло глядит она пустыми, подслеповатыми глазами меж стволами вечнозеленых сосен, густых елей, колючей акации, тонкого орешника. Не высветит уже в солнечный, звенящий день багрово-рыжая, с легкой проседью паутин шалунья золото лип, багрянец осин, пурпур тополей, дубов кудрявых оранжевую сень. Не заманит загадочно в глубь сонного леса невесомой многоцветной нитью, что ненароком запуталась в гроздьях кровавых ягод.
Толпа белоствольных березок и, случайно затесавшаяся среди них дуплистая дикая груша скучают в ожидании перемен. Ольха дремлет в обнимку с кленом. Трепещут ветки тонкие, бесстыдно голые, пытаясь спрятать наготу свою.
Ропщет чуть слышно промозглый лес. Легко, как ночные мотыльки, падают на серый мох последние листья. В немой тишине тоскливо всхлипывающий ветер в припадке неизбывной грусти, ладонями невесомыми с жалобным стоном перебирает сухие, безжизненные листья.
Они кружатся, шуршат, неохотно следуют за ним, о чем-то перешептываясь между собой. И разговор их унылый, горький, безотрадный.
О чем шепчутся листья и ветер…
О чем шумит поредевший строгий лес…
Какую тяжкую думу думает…
Слов этих не услышит и не поймет никто…
Никто!!!
Никогда!!!
Осень!..
Поздняя осень!!!
Эта скучная, тоскливая пора…
На бледном небе застыл еще один закат. Потух медленно и грустно. В этом царстве безысходной печали движется дней цепочка равнодушно и почти незаметно.
Отчего горюешь, о чем тоскуешь, гостья бесприютная? О чем так сетуешь безумно? Голос твой глухой и жалобный твердит о непонятной муке. Тенью неприкаянной бродишь, стонешь обиженно, стараясь скинуть забвенья ужас сонный. Молишь время о пощаде.
Осень, душечка, отчего так напрасно маешься! От судьбы не уйти, не спрятаться. Просто закрой глаза, сделай шаг в ее неумолимые объятья.
И тогда, на склоне покорного дня исчезнешь в сумерках морозных. Косы твои, некогда золотые, поседеют и туманом расплывутся над застывшей речкой, бесследно растворятся в сугробах снежных, развеются в лесу средь веток обледенелых.
В белом саване серебристого инея отпоет