– Поверить не могу, что через неделю начнется учеба. Я угодил во временную дыру и не заметил, как закончилось лето, – пожаловался Робин.
– Туда ему и дорога.
Пока Ал настраивал свой раритет, Робин улегся на тротуар рядом с газоном перед домом, положив голову на сумку. И наблюдал за Альбертом, антарктическим пингвином, чьей естественной средой он называл холод, мороз и ночь.
Летом друг изнемогал от высоких температур, а Робину нравилось солнце и возможность раздеться до футболки.
– Не получается настроить радио…
– Купи себе новый телефон уже, не мучайся.
Последние слова «прошлой жизни» Робина звучали тривиально: «Купи себе новый телефон, не мучайся».
Затем началась настоящая суматоха. На крыльцо, на тротуаре у которого они развалились, выбежала мама. Прижимая мобильник к уху, она крикнула, чтобы Робин немедленно шел в дом, тот поднялся на локтях в полном замешательстве.
Позже он узнал, что случилось на станции.
И не поверил сразу. В сознании Робина об аварии им сообщали посредством сигнала воздушной тревоги. Как в фильмах. Робину становилось дурно, когда включали сирену – в основном, чтобы удостовериться в исправности. Кажется, сигнал придумали еще во времена европейской войны, предупреждая о налетах чужих бомбардировщиков. И авторам стоило собой гордиться – даже понятия не имея о нем, ты проникаешься волнением и едва не впадаешь в панику.
Сирена означала: «Что-то случилось, ты в беде, выясни это!»
Альберт медленно надел на плечи рюкзак, сказав, что пойдет в таком случае домой. Попрощался с Эшли, но та не отозвалась, волоча Робина к дому.
В тот день они с Алом виделись в последний раз.
Мама затащила Робина в комнату, закрыла дверь на замок и отрезала их от внешнего мира. Какое-то время она молчала, обмахиваясь рукой, ее лицо покраснело, а глаза горели. Робин услышал писк дозиметра и повернулся в сторону спальни.
– На станции что-то произошло, Робин, мне нужна помощь. Мы должны… Превентивные меры, хорошо?
Она суетливо выкладывала из шкафа одежду.
– Что-то произошло? В каком смысле «что-то»?
– Авария… с реактором. Отца вызвали в пункт сбора персонала.
На Робина напал ледяной ступор. Он наблюдал за мамиными перемещениями, за растерянным выражением ее лица, вспоминал видеокадры и черно-белые фото из Чернобыля. Промерзал до костей. Эшли не паниковала на ровном месте, черт возьми. Как там говорилось в той идиотской пословице? Голод убивает за три недели, отсутствие воды – за три дня, переохлаждение – за три часа, а неправильный настрой – за три секунды.
Так вот, следует взять себя в руки, чтобы неправильный настрой не прикончил его в ближайшее время.
– Выключи кондиционер и закрой окна, – велела ему мама из кухни.
Робин слышал, как она кричала на кого-то по телефону.
Он