Сегодня специфика психологии исторического процесса такова, что народы как бы смирились с падением мира в пропасть и одновременно надеются на крутой поворот к поиску благодатной жизни. Суть данного парадокса в том, что проваливаются в бездну многочисленные отчужденные формы объектного бытия и своим падением расчищают дорогу жизнетворению Субъектной Вселенной. Думается, что возвращение человека к своим изначальным Смыслам будет совершаться на основе восприятия и переосмысления, фундаментальных аксиологических архетипов бытия, синтезированных в творчестве Маркса и Хомякова, в мировой и русской философии, в мировой и русской литературе, в мировых и русских психологических поисках потерянного изначального Субъектного пути. Прежде всего на этом будет базироваться система среднего и высшего образования в третьем тысячелетии.
Почему именно Россия призвана предопределить человечеству Путь Интегративного Субъектного Созидания? Уже говорилось, что подобную роль мог сыграть и любой другой регион и народ. Но все же почему эта роль оказалась Судьбоносной именно для России? Вначале позволю себе предположить, что не только человеческое, но и всякое бытие является субъектным, а объектное мироздание существует только в нашем Воображении. То есть внешнее проявление субъектного состояния человеческой психики мы воспринимаем через призму объектности. И тем самым превращаем его в материальное мироздание. Человек в своем историческом процессе породил объектную сферу понимания и живет в ней.
В отличие от объектной аналитики, Тютчевское «умом не понять» фиксирует многозначную и необъяснимую загадочность бытия, сведенного в отчужденной логике понимания к однозначному объектному объяснению. Россия, как и все регионы, тоже результат исторического процесса отчуждения человека от самого себя. Но Российское отчуждение каким-то загадочным образом сохраняет в себе субъектного человека, не понятного для отстраненного от него объектного понимания. На телеэкране нередко обсуждают Тютчевское четверостишие. Иногда в таком обсуждении присутствует ощущение Глубинного Смысла и в поэтическом восклицании Тютчева, и в трагически неоднозначной истории России. Но чаще всего даже творческие и склонные