В результате волк Петровна пошла к парикмахеру, моли Нине, сделала себе много чего, даже парилась над тазиком, перенесла ощип усов и обмазку бровей чем-то вонючим до покраснения, а волк Семен Алексеевич опять пришел под утро, когда абсолютно никого не видать, да и в дальнейшем вел себя так, как будто ничего не произошло.
А на прямой вопрос брякнул вообще слово «да», и вышло по-дурацки, ибо вопрос был: «Когда подаем на развод?»
Так все и повисло в воздухе, хотя результатом было то, что все соседки в один голос говорили, что Петровна помолодела и выглядит как сразу после окончания зоовет-курсов.
Женщины пристальнее мужчин.
35
Плач барана
Как-то баран Валентин решил: довольно носить каракуль, надо сменить внешний вид, в мехах шляться неприлично, моллюски «Гринписа» даже вывесили плакат: «Мех шубы кричит: когда меня убивали, я плакал».
Баран Валентин тоже плакал над этим плакатом, тут же пошел к моли Нине в парикмахерскую, отдал всю шерсть на утепление гнезд детям кукушки Калерии, т. е. не отдал пока что, с этой благотворительностью трудно дойти до адресата – потому что кукушку Калерию еще надо найти, не говоря уже о ее детях, которых она сама ищет в оголтелом состоянии с криком «ку-ку», что расшифровывается как «найду – выпорю».
Вместо каракулевой шубы баран Валентин приобрел себе импорт, ватник производства одной из тропических фабрик, и все было бы хорошо, но после стирки ватник исчез как таковой, остались куски материи разной формы и комки ваты, ни фига себе.
Баран Валентин плакал и над этими кусками, но делать было нечего, пришлось пока что ходить налысо, хотя одно утешение нашлось: овца Римма сказала пословицу типа «Не ковер – отрастет», имея в виду мех барана Валентина.
Теперь баран Валентин в пику моллюскам вывесил у себя на дверях плакат: «Когда я купил ватник, я плакал».
36
Вера в мужчин
Плотве Клаве как-то пришлось дать в рыло клещу Юре, который буквально испортил ей день рождения, напился пьяный, вцепился в Клаву и признался ей в любви при всех, в том числе и при живой жене клеще тете Оксане.
Но тетя Оксана восприняла эту пощечину плохо, молча собрала мужа, завязала ему штаны узлом, закинула его за спину и уволокла, в первый раз, что ли.
Плотва Клава потом приходила извиняться за пощечину, принесла клещу тете Оксане баночку икры собственного посола и т. д.
Но надо сказать, что клещ дядя Юра в трезвом виде, что называется, себя не помнил, сидел надувшись, смотрел футбол (наши против зарубежной сборной энцефалитных), тетя Оксана поставила чайник, о любви речи не было.
Разочарованная плотва Клава собралась было уходить, но тут в нее впились дети, потащили к себе играть в «больницу», все-таки дети слишком настырный народ, напропалую ставили ей уколы как бы понарошку, и Клава еле выбралась