– Ну, на толкучку снесем. Я человека знаю, он полтинник даст. Да хоть бы двугривенный. Пирогов с требухой потрескаем, кваску попьем. Я вижу, ты парень свой, хоть и гимназер.
Тут Ластик и вовсе насторожился.
– Я не гимназист, я реалист. А без учебника мне нельзя.
Петух презрительно сплюнул:
– Реалист – в брюхе глист. Эх ты, жадюга кривозубый.
И вдруг щелкнул Ластика по носу, да так больно, что в глазах потемнело. А подлый воришка выдернул из руки ошеломленного собеседника книгу и пустился наутек – обратно, в сторону Маросейки.
– Стой, гад! Отдай! – закричал Ластик.
Кинулся вдогонку, утирая рукавом сочащуюся из носа кровь.
Внезапно Петух и вправду остановился. Наверно, сообразил, что на Маросейке скорее всего еще стоят те двое, толстяк и чиновник. Новый скандал ему ни к чему.
Обманщик вынул из кармана какой-то блестящий шарик, с размаху швырнул его себе под ноги. Полыхнула вспышка – такая яркая, что Ластик зажмурился. А когда снова открыл глаза, увидел лишь густое облако ярко-розового дыма. Петуха не было.
Что за чудеса! Ластик вспомнил, как городовой тогда во дворе кричал: «Ништо, теперь под землю не провалится!» А Петух и вправду – взял да исчез.
Приехали… Мало того что Эраста Петровича нет, так еще унибук пропал.
Это уж совсем караул.
Любимцы публики
Все же выбежал на Маросейку. Синего чиновника и господина в белом пиджаке не было, а вот Петух, оказывается, ни под какую землю не провалился – впереди мелькала красная рубашка, быстро перемещаясь в сторону Политехнического.
Ластик бросился следом.
Угнаться за Петухом, ловко рассекавшим негустую толпу, оказалось непросто. Не отстать бы, и то хорошо.
Воришка оглянулся, заметил погоню и припустил с удвоенной скоростью. Ластик стиснул зубы, соскочил на мостовую, чтоб не мешали прохожие. Упускать унибук было никак нельзя.
Вот и площадь, где Политехнический музей, сквер и памятник героям Плевны. Музей и памятник были на месте, сквер тоже, но за ним, до самой Солянки, раскинулся рынок – обширное пространство, сплошь забитое прилавками, навесами и маленькими палатками, над которыми возвышался огромный полосатый шатер. А напротив, заслоняя Китай-город, высилась зубчатая крепостная стена.
Однако разглядывать пейзаж было некогда. Красная рубашка ввинтилась в торговые ряды, и теперь уследить за ней стало еще трудней.
Еще минута, и Ластик потерял бы вора из виду, но, по счастью, Петух не попытался затеряться в рыночной толкучке. Он повернул к шатру, со всех сторон украшенному разноцветными флажками, прошмыгнул мимо бородатого привратника в красной с золотом ливрее и исчез внутри.
Над входом помигивала лампочками гигантская вывеска ЦИРКЪ-ШАПИТО. Что такое «шапито», Ластик не знал, а заглянуть за справкой было некогда. Да и некуда.
Он тоже хотел с разбега пронестись мимо нарядного служителя, но не вышло. Бородач ухватил реалиста за ворот гимнастерки.
– Куда? Представленье уже началось.
Изнутри