Ранние часы закрытия архивов были не единственной нашей проблемой. В холле меня поджидали репортер и съемочная бригада 7-го канала чикагского Эй-би-си. Хотя Писты выполнили мою просьбу не разговаривать с прессой, репортер Сильвия Сиснерос пообщалась с кем-то из «Ниссон фармаси» и вдобавок каким-то образом разнюхала информацию, известную только полиции. И теперь она хотела получить от меня официальное заявление. Мне следовало проявить крайнюю осторожность. Если в новостях назовут Гейси нашим главным подозреваемым, его юристы тут же побегут в федеральный районный суд за временным запретом, который положит конец расследованию.
Я принес журналистке кофе и постарался завоевать ее доверие.
– Слушайте, – сказал я ей, – просто подождите немного. Я сразу же свяжусь с вами, когда можно будет снять сюжет. Ведь пока и истории как таковой нет. Но как только мы во всем разберемся, вы будете первой, с кем я свяжусь.
По глазам Сильвии я видел, что она мне не верит. Тогда я попробовал уговорить ее показать материал, который группа уже успела заснять.
Сильвии эта идея не понравилась, но в итоге она согласилась на одном условии.
– Я покажу вам, что на пленке, – сказала она, – если вы поговорите с моим режиссером и подтвердите, что у меня есть хороший сюжет.
Посмотрев кассету, я убедился, что журналистка отлично постаралась: она раскопала намного больше, чем нам хотелось бы. Я ни в коем случае не мог допустить, чтобы ее начальство одобрило продолжение расследования.
– Простите, – заявил я, – но я не могу подтвердить, что у вас есть сюжет, поскольку у вас его нет.
В ярости дамочка развернулась на каблуках и удалилась вместе со съемочной командой, а мне лишь оставалось надеяться, что я выиграл немного времени.
Вернувшись в комнату для допросов, которая превратилась в штаб расследования, я стал изучать наши схемы, когда на пороге появился Бедоу.
– У нас еще один пропавший, – объявил он, – владелец кольца школы Мейн-Вест. Адамс только что общался с его матерью.
У меня упало сердце. Меньше чем за час мы узнали о четырех пропавших или погибших подростках, и все они были связаны с Гейси: его бывшие работники Джон Букавич, Грегори Годзик и Чарльз Итулло и учащийся Мейн-Вест, чье кольцо мы нашли в доме подозреваемого.
– Как зовут парня? – спросил я.
– Джон Цик. Адамс с Каутцем идут говорить с его матерью.
Миссис Цик поведала полицейским об исчезновении сына. Последний раз его видели 20 января 1977 года. Тогда он жил в Норт-Сайде и работал ремонтником в строительной фирме в деловом центре Чикаго. Ему продолжали начислять зарплату, включая сверхурочные, но когда родители зашли к нему домой, то обнаружили, что кровать не застелена, зимняя куртка висит на месте, а на кухонном столе лежат не до конца заполненные налоговые декларации. Мать с отцом не заметили ничего странного, кроме пропажи некоторых вещей: телевизора,