Я пытаюсь справиться, как могу, с помощью работы. В последнее время я шью как сумасшедшая, до поздней ночи. Эти куклы напоминают мне о моей кукле, которая была у меня в детстве. Мы с мамой поехали в «Бейбиленд» в Кливленде, где можно «удочерить» куклу. Тогда они были для нас немного дороговаты, но нам хотелось просто посмотреть. Когда мы увидели выставленные на продажу игрушки, я спросила: «Это такой летний лагерь для кукол?» А мама сказала, что это приют для сирот. Я была тепличной девочкой и даже не знала, что такое «сирота». Когда мама объяснила, я расплакалась и захотела забрать всех домой.
Я не думаю, что мои куклы – сироты. Они просто живут у меня в кабинете. Я уже сшила сорок две и планирую продавать их на ярмарках по себестоимости, долларов по пятьдесят за каждую. Эти куклы предназначены для детей, а не для коллекционеров. И, честно говоря, я хочу поскорей от них избавиться. Я не могу находиться в доме, чувствуя, как они постоянно на меня смотрят, но и остановиться я тоже не могу.
Ты спросил, кто знает. Ты спрашиваешь меня, кто знает, что я сделала аборт, или кто знает, что меня об этом попросил ты? Неужели ты думаешь, что я хожу по улице с плакатом? Общество считает, что если ты взрослая женщина и на счету у тебя больше десяти долларов, то причин не рожать у тебя нет. Но как я могу думать о материнстве, когда мой муж в тюрьме? Я знаю, ты невиновен, у меня нет ни малейших сомнений, но я также знаю, что тебя нет рядом. И это не игра, не учения и не кино. Я даже не задумывалась, что со мной происходит, пока не осознала, что у меня задержка в две недели и надо уже писать на тест.
Я не рассказывала никому, кроме Андре. В ответ он только сказал: «Тебе нельзя ехать одной». Он довез меня до больницы и набросил мне на голову свою куртку, пока мы шли мимо скандирующих активистов с мерзкими плакатами. Он ждал, пока все закончится. Потом, в машине он сказал кое-что, о чем я хочу тебе рассказать. Андре сказал: «Не плачь. У тебя еще будут дети». И он прав, Рой. У нас с тобой еще будут дети. В будущем. Мы станем родителями. Как там говорят, «дочь для отца, а сын для мамы»? Или наоборот? Но когда ты выйдешь из тюрьмы, мы можем завести хоть десять детей, если ты захочешь. Я обещаю.
Я люблю тебя. Я скучаю.
Дорогая Джорджия,
Я знаю, я сказал, что больше не буду об этом. Но я хочу сказать еще кое-что. Мы будто взяли нашу семью и вырвали ее с корнем. Я читаю твое письмо, и мне начинает казаться, будто я заставил тебя пойти на это, а ты приехала ко мне в следственную тюрьму, радуясь, что у нас будет ребенок. Ты сказала «Я беременна», будто у тебя рак. Что я должен был на это ответить? И ко всему прочему, да, давай признаем, что я действительно склонил тебя принять такое решение, но не надо вести себя так, будто ты вся из себя покорная жена. Я до сих пор помню, как на свадьбе вы со священником уставились друг на друга,