Глава 1. Н. Ульфсон
Вопреки моим ожиданиям на конечной станции метро не было полицейского поста. Лишь один дежурный сержант, который отправил меня в местное отделение. Оно же – повезло! – оказалось и центральным в Фаунтауне. Я спешила как могла, но прибыла лишь к началу шестого. Со момента встречи с цыганкой прошел час. Шансов вернуть пропажу оставалось все меньше и меньше.
Да, уголовное дело все равно откроют. Но меня больше занимало другое. Когда его закроют и вернут мне похищенное?
Как только я заполнила все бумажки на первом этаже, меня направили к дежурному инспектору. Я ждала его десять минут, но вместо инспектора ко мне подошел секретарь и обрадовал: оказывается, дознаватель уже закончил работу и собирается в законный отпуск. Еще десять минут ушли на то, чтобы мое обращение попало на стол к другому следователю.
А затем я полчаса я в нетерпении томилась у входа в отдел дознаний. Как мне намекнул секретарь, здесь обычно не работают с обращениями граждан, а расследуют серьезные дела. На что я ответила, что кража кошелька с чеком на десять тысяч – довольно серьезно. Секретарь улыбнулся и ушел, оставив меня на попечении дежурного офицера.
Грузный и скучающий медведь следил, чтобы я не совалась туда раньше времени. А оно уходило. Я и так потратила почти двадцать минут на заполнение всех необходимых бумажек, а потом еще эта канитель со сменой дознавателя! Хорошо еще, мое заявление в полицию пустили без очереди. А то бы простояла еще час на первом этаже.
– Идите сюда, ву́льпес! – раздалось из-за двери.
Вульпес – это ко мне. Официально я кани́да-ву́льпес. Не люблю это обращение, у нас на родине так не говорят. Но в политкорректном Фаунтауне приходится использовать только его.
Толстяк-дежурный приглашающе посмотрел на меня. Я вскочила с лавочки для посетителей и метнулась к вожделенной двери. Рывком открыла массивную створку, зашла внутрь и огляделась.
Книги и кино нагло врут про крутых дознавателей, который расследуют серьезные дела. Во всяком случае по части атрибутики.
Удивительно, но тут было тихо. Я отчетливо слышала кривые, неуверенные щелчки пишущей машинки – детектив за одним из столов стучал на ней так, как будто познакомился с этим процессом час назад. Еще двое полицейских сидели за одним столом и что-то обсуждали, перебирая документы под желтым светом настольной лампы. Рядом расположились дознаватель и какой-то здоровый свин-самокатчик. Полицейский его опрашивал, свин что-то бурчал под запись.
Странным образом все дознаватели были почти моего рода, из Семьи кани́да-ка́нис – родственной моему роду, но все-таки не совсем. Там, откуда я, их называли волками. Канисом оказался и назначенный мне офицер.
Попробую описать его внешность максимально подробно.
Мохнатый свитер в сине-салатовую полоску, такая же мохнатая синяя спортивная шапка, которую полицейский решил не снимать в помещении. На вешалке рядом с рабочим столом висела видавшая