–Считаете, ему стоит доверять? Лично я убеждён – он лицемер,– случайно шагнул Кан вперёд.
–Так можно сказать о каждом, кто чего-то достиг. И даже если так, он важен, и нужен империи,– пожал император плечами, на миг став добрым в тёплом теле.
Кан уяснил позицию императора, и не посмел больше спорить. Вэнтэр почти прикоснулся к неприязни своего помощника, но даже власть бессмертного не могла это исправить. Как и привязчивую натуру победителя смерти – Чана.
Чёрно-белому нэогару было крайне важно, чтобы его слушали, с ним соглашались, и ему подчинялись. Он понимал, что не мог всегда быть прав, и приветствовал советы, но только не критику, которая сочилась к нему со всех сторон. За то, что Джаин стал именно тем, кто покорно последует за заведующим лабораторией даже в огонь, лишь поссоветов сменить маршрут – Чан привязался к первому рабу. Его помощь быстро стала уместной в стенах «Грааля науки», а знания он поедал ещё быстрей, чем Чан был способен их подавать. Компания бессмертного и за пару дней стала технологу родной, не говоря уж про неделю, которую они провели вместе. Провели в трудах, в разговорах и спорах, которыми талантливый Джаин подталкивал Чана к верным решениям.
Прошение президента «научного единства» о спонсировании отдельного центра выращивания людей император отверг; «У нас и без науки расходов по разорение. Я выделил тебе весь первый этаж, если мало – возьми второй, но сиди во дворце и делай своё дело»– такой ответ не сильно, но упростил учёному жизнь. В просторных палатах второго этажа, где кроме дежурной охраны никто не блуждал – Чан, ни без участия правой руки и верного штата – организовал простор аквариумов и спальных мест. Пять десятков стеклянных колб от пола до потолка залитые зелёной жидкостью растили рабочую силу, бессмертную и исполнительную. Учёные могли заложить в облик только основные черты внешности, к примеру цвета глаз или волос, цвет кожи и мышечный тонус, который для всех рабов был одинаково хорош. Но рост, черты лиц и вес – дело индивидуальное…
Разные всем, кроме сути своей, люди – раскрыли пятьдесят пар глаз, когда питательная среда утекла из колб. Тонкие влажные стёкла растворились вверху палаты, слившись с потолком. Свежий воздух темноватого помещения прошёлся по нагим кожным покровам, и некоторые распушили мурашки.
Первым, кто предстал пред их открытыми глазами, был Джаин, стоявший на шаг ближе к рабам, чем Чан, державшийся близ закрытой двери. Что очевидно – только первый автономный человек был одет, в изысканный костюм цветов неба и угля. Первый голос, что новоиспечённые рабы услышали, тоже принадлежал Джаину:
–Вы,– ступив к ним на встречу, молвил он,– бессмертные существа, созданные с целью служить великим нэогарам. Вас ничто не должно отвлекать от угождения тому, кто вами обладает. Своей жизнью – каждый из вас обязан до конца вечности, служить