Кан, как подобало генералу, держал руки за спиной, когда отчитывался или представлял своё мнение. Но сейчас он распустил десницы, и покрытые бронёй руки свисли к бёдрам.
–Император, я вижу вашу озадаченность. Если я могу чем-то помочь…
–Не можешь,– снова проскрежетал повелитель.– Иначе я давно бы приказал помочь.
–Что вас заботит? Я способен на большее, чем вам могло показаться,– заверил верный генерал.
–Смерть,– прошипел Вэнтэр, в этот раз выслушав Кана.– Я чувствую её. Смерть ступает мне на пятки. В моём дворце целое крыло отдано лаборатории!– голос владыки не усилился, но слова он отчеканил быстрее, громче, к тому же резко поднялся, и гневно ударил твёрдый подлокотник. Это подкосило устойчивость, и Вэнтэр рухнул обратно на престол.– Эти лодыри на моём полном попечении, но они не способны ни на что, кроме оттягивания конца!– гнев тирана не остыл, зато силы иссякли.– Зачем мне их держать? Ради свежего железа в проржавевшем корпусе?– император зашёлся кулаком по груди.– Ступай в лабораторию,– натянул он покой,– и пусть профессора изгонят из меня смерть. Либо я изгоню из них жизнь.
Кану не впервой было слышать подобные указы, и не раз уже приходилось вершить приговор. Не над учёными правда, их император берёг… но терпение его таяло вместе со временем.
Лаборатория, занимавшая всё левое крыло первого этажа дворца, не смотря на жалобы воеводы, бурлила работой, точно муравейник. Нэогары недостаточно смелые, или достаточно умные, чтобы беречь себя от побоищ, выделялись отсутствием брони на облицовке тел. Сероватую футеровку технологи прятали под белыми халатами, но отражавшие свет головы, никогда не покрывали. В улье из полсотни умников, похожих, как две пчелы, не трудно было отыскать заведующего лабораторией. Его рабочее место отделялось от стоявших в длинные ряды столов личным углом, промеж двух высоких окон. Но не это служило главной отличительной чертой. Здешний заведующий весь, с головы до пят был раскрашен чёрно-белым узором, симметричным и расчерченным. Он был невысок, его коралловые очи выглядели слишком маленькими, от чего казались прищуренными.
Почуяв за спиной что-то недоброе, а на мониторе и столе заметив тень – Чан обернулся.
–Кан?– голос его был неприятен; для нэогара это странно, но он будто гундосил.– Что привило тебя в «Грааль науки»?– вопросил учёный нависшего как утёс генерала. Ему даже встать было некуда.
–Я по приказу императора,– сверху вниз ответил визитёр.– Он утверждает, что его срок истёк. И требует не только продлить свою жизнь, но увековечить её.
–Бессмертие?– пискляво отозвался растерянный Чан.– Я уже пояснял императору, это невозможно! Его тело обновлено насколько допустимо, но любой нэогар погибает, конца не избежать!
–Его