– Дальше? – повторила девочка.
– Я отпущу тебя.
Глаза Глории забегали по крышке пианино, словно вместо него это были глаза собеседника. Ей было мало услышать это. Она чувствовала, что предложение не закончено.
В отражении её глаз мужчина увидел искру.
– Я отпущу тебя в ближайшее время, – закончил он. – Я хочу тебя отпустить.
Глория опустила глаза и хотела что-то сказать, но вместо этого лишь разомкнула губы и растерянно произнесла:
– Вы этого не сделаете.
– Я обещаю тебе.
– Вы это не сделаете, – более настойчиво повторила
Глория. – Вы могли меня отпустить, но не отпустили. Вы не отпустите меня, потому что вам страшно.
– Глория, дорогая… – попытался перебить её мужчина.
– Вам страшно даже то, что исходит из моих рук. Вам страшно от мною сказанных слов.
Она резко подняла глаза на камеру. Он всем телом почувствовал как она пронзает его взглядом.
– Ваша судьба будет зависеть от меня, и вы это прекрасно понимаете.
– Ты не представляешь, как я бы хотел сейчас оказаться рядом с тобой, чтобы просто посмотреть на тебя и убедить, что я говорю правду. Я знаю, как был тысячу раз не прав, совершив над тобой такие деяния. Ты ангел для меня, ты моё спасение и до конца жизни буду винить себя за всё содеянное. Главное пойми меня.
– Вам не хватит смелости. Отпустив меня, вы будете дрожать. Не кормите меня обещаниями.
– Нет, – мужчина закивал головой, не понимая её холодного тона и нежелания быть спасённой. – Я исполню его. Я отпущу тебя, как только мы всё закончим.
– И вы не боитесь последствий?
– Последствий? Ты даже не знаешь, как меня зовут.
– Я знаю вашу музыку, мистер, а она ваше все – ваше имя и ваша жизнь.
Композитор, прислушиваясь, замер, провожая дрожь по спине от её последних слов, звучащих особым холодным, металлическим эхом в груди.
– К тому моменту будет уже всё равно.
– Что вы имеете в виду?
– Я пишу её больше двадцати лет, моя дорогая. Для меня создание и написание этой мелодии – главная задача в жизни.
Глория изменилась в лице. Закрыла глаза и, сильно зажмурившись, начала отрицательно качать из стороны в сторону головой.
– Вам проще убить меня. Всем от этого будет проще.
– Нет.
Она откинула голову и снова заплакала.
– Ты слишком юна, чтобы всё это понять. Если я убью…
– Композитор запнулся. – Мне с этим жить до конца жизни.
Я понял, что зря затеял это всё.
Прежде чем открыть глаза, Глория долго просидела неподвижно, но когда она всё-таки разомкнула их и отвела взгляд на монитор, её резко передёрнуло. Композитор вывел фотографию. Часть чёрного рукава от пальто и мужская кисть руки держала белый лист блокнота, который прикрывал обнажённую её, спящую в разложенном кресле.
На листке бумаги чёрным маркером