– Ты че, с Анькой будешь? – спросила Томка с набитым ртом. Игорь молча кивнул.
– Пошли со мной, – предложила она, поднимаясь с дивана.
– Я б те показал, да руки заняты, – съязвил Игорь.
– А,… – вдруг вспомнив о чем-то, Томка снова плюхнулась на диван. – Ко мне нельзя. У меня там змея.
– Какая змея?! – испугалась Аня.
– А, – отмахнулась Томка, – пришла за своим мальчиком с пальчиком. На фиг он мне сдался…
– Не ругайся, – вставил Игорь.
– Заткнись. Без тебя тошно. Всю посуду перебила.
– Мельчаешь, Тома. В утиль тебя надо, – покачал головой Игорь.
– Это еще неизвестно кого надо, дурак. Дай колбасы.
– Ну да, я тебя здесь колбасой потчую, а ты меня дураком обзываешь. Поди, совсем оклемаешься, так и башку снесешь.
– Да на фиг мне башка твоя? У меня и своя не хуже имеется. Дай колбасы, жмот.
– Так чего ты ревела-то? – спросил Игорь, протягивая ей очередной бутерброд с колбасой.
– Э-э… – покачала головой Томка. – Хлеб сам ешь, от него толстеют. А че ревела?.. Хотела и ревела. Моя башка. Хочу – ревет, хочу – песни поет. Ань, ты Мирку мою не видела?
– Нет, – пересиливая головную боль, ответила Аня.
– Че, перебрала? – с сочувствием спросила Томка. – Ну да… от жизни такой повесишься, не только напьешься. Слушай, ну еще Толстой говорил – в человеке все должно быть прекрасным: и лицо, и одежда и… что там еще? – тупо уставилась она на Игоря.
– Я кофе сварю. Ты будешь, Том? – поднялся Игорь. – Душа, кажется. Но, по-моему, это Чехов… – бросил он на ходу, направляясь в кухню.
– Буду. С каких пор ты с классиками на ты? Раньше за тобой такого не водилось.
– Знать – это одно, а принимать – другое. Кому нужна архаичная заумь? Умных мыслей и у современных писак хватает.
– Видно, надо умереть, чтобы стать классиком.
– Резонно, – ухмыльнулся Игорь, – тебе с сахаром?
– Я же сказала, худею, – недовольно проворчала Томка.
– Водки меньше пей. В ней весь корень зла, – весело крикнул Игорь. – Оч-чень она калорийная.
– Не учи меня… – отмахнулась Томка, отправив в рот очередной кусок колбасы. – А эта змея, Ань, орет – любовь, любовь! А сама мои тарелки – хлоп, хлоп! Ой… Да рожу ты накрась, мышь серая! – резко повернувшись, крикнула она через стенку невидимой змее. – А этой дуре лень, вот она и лезет со своей любовью! Хоть сама ни черта не знает. Только тумана в голову напустит! Ты на тот пальчик посмотри… – Томка скривилась, как от зубной боли. – Какая там любовь? От тоски подохнешь. А бегает же от ее любви ко мне. Ну… я его хоть пожалею. И телевизор обещал опять же… – вздохнула она с задумчивым видом. Но тотчас, словно очнувшись ото сна, резко повернулась. – А че он у тебя делает?.. – удивленно уставилась она на Аню, потом крикнула Игорю, – Гоша, ты че здесь делаешь?
– Предложение, –