«Они оставили меня одного, им нечего мне посоветовать. И тогда мы с ней остаемся наедине», – он с жадностью глотает воздух, которым любит дышать он один.
Серый
Серый – так можно, наверное, было назвать этот корабль. Юнга смотрел на него и видел сумрак африканской ночи, когда тьма, наступающая на мир, несет опасность и смерть. А ему не понравилась Африка, потому что там он явственно ощутил хрупкость своей жизни, где само существование – это ступенька в какой-то замкнутой цепи обедов, завтраков, ужинов, зверей и людей. Там не хотелось молиться о спасении – просто быть подальше от любой трапезы, потому что ты можешь быть блюдом даже за человеческим столом. На тебя смотрят как на еду звери, как на заработок люди, а иногда и они тоже присматривают тебя на обед. Они тогда шли по рынку в столице какой-то «черной» страны. После синих просторов спокойствия – этот рынок казался чем-то неприродным для него. Он помнит тысячи звуков, которые лились на них отовсюду, и в этих звуках смешались вместе с лязгом железа, глухим стуком дерева тысячи эмоций этих черных людей. Если попытаться остановиться и не бежать непрерывно куда-то за Коком и Капитаном, то можно было услышать гнев продавцов, вместе с ним и восторг других следом за возмущением или отчаянием. Все базары мира, на которых он уже успел побывать, напоминали друг друга, но только базар черных людей был самый острый, настолько все было в нем на краю пропасти между людьми и животными. В гневе слышалось желание убивать, в возмущении слышалось презрение, в отчаянии можно было услышать страх смерти, в восторге было желание воровать. Это все лилось на тебя со всех сторон, и защититься от этого не было никакой возможности. Только один способ