Она не улыбнулась продавцу и, заплатив, сразу надела на обезображенный глаз пиратскую повязку.
Автобус отходил в 16:35. Уже купив билет, Лика вспомнила, что нужно позвонить дедушке.
Он ответил не сразу, голосом спокойным и ровным, будто они виделись или болтали на днях. На самом деле, Лика не звонила ему уже больше года. Даже про день рождения его забыла. Теперь ей было трудно говорить, и она лишь сообщила, что скоро приедет.
– Славно, приезжай, – ответил дедушка. – Я вчера карасика поймал. Сварю тебе уху.
карасика поймал карасик смешное слово милый дедушка я была слишком занята своей мечтой прямо-таки одержима была последние годы и мы с тобой наверное в разных мирах теперь живём а вообще-то я сейчас в пустоте так может ты примешь меня в свой с картошечкой карасиком знакомой кукушкой в саду и старым радиоприёмником и газетами на чердачном полу а на них прошлогодние яблоки интересно что он мне скажет про мою беду будет утешать наверное нет вообще я правильно делаю что уезжаю можно было бы и подальше да нет денег совсем вот последние на билет ушли но это к лучшему не в париж же мне теперь не в лондон не на курорт разве что в деревню где плевать что скажут а они обязательно скажут за глаза ха-ха за глаз будут фантазировать всласть соседки тётки вот что столичная жизнь-то с девкой сделала а ведь и правда
Вечером, в сумерках, она шла с сумкой по улице, и на неё смотрели – из-за заборов или те, кто шёл навстречу; некоторые здоровались, и она здоровалась в ответ. В деревне всегда смотрят на нового человека, а она так давно тут не была, что почти совсем незнакомая. Её видели тут последний раз девочкой-подростком, сколько ей было – лет пятнадцать? Строила из себя очень умную, а сама обижалась на родителей за то, что отправили её сюда. Валялась целыми днями с книжкой или уходила в лес. Иногда, правда, так становилось скучно, что гуляла даже с местными мальчишками. В таком возрасте с кем только не погуляешь, лишь бы показать, какая ты интересная и красивая.
Калитка. Такая же наощупь. Так же шуршит по нескошенной примятой траве, открываясь. Лика медленно прошла по саду к крыльцу, над которым горел фонарь. На веранде бормотало радио. Вечерний запах земли, влажной и нагретой за день, смешивался с запахом гречневой каши. Дедушка был в доме. Лика сняла повязку с глаза – она решила сразу всё прояснить, было бы невыносимо, если бы дедушка принял это за шутку.
Лика молча зашла в дом и обняла деда. Они постояли так, потом дед отстранил её от себя, держа за плечи, посмотрел ей в лицо, и губы его слегка дрогнули, уголки опустились, но едва заметно, он ничего не сказал, поцеловал её в щёку и усадил за стол.
Есть было трудно, но она заставляла