На этот раз довольно долго звучали длинные гудки, потом на том конце провода мужской голос недовольно произнес: «Алло».
– Пожалуйста, Бланку, – осторожно произнес Жора.
– Не время для частных разговоров, – не особенно любезно отозвался мужик.
В трубке раздалось шуршание, легкий скрежет, и Жора услышал женский голос:
– Да?
– Я звоню по объявлению. Прочитал вот…
– Девятый, – констатировал голос. В нем слышалась легкая тоска.
– Тогда извините.
– А вы кто?
– Да как вам сказать… В общем-то, специалист.
– Все так говорят.
– Я – не все! – неожиданно разозлился Жора и хотел было повесить трубку, но голос с интересом спросил:
– Вы действительно разбираетесь в данном вопросе?
– Допустим.
– А кто вы вообще?
– Историк.
– Уже веселее. Студент?
– Кандидат наук. Вас это устраивает?
– Вполне. Если, конечно, так обстоит на самом деле.
Неожиданно Жоре пришло в голову, что он общается с ребенком. Голос у собеседницы был довольно высок, если не сказать пискляв. «Школьница? – предположил он. – Просто развлекается. И объявление ее – туфта. Предлог для знакомства».
– Послушайте, – предложил он. – Давайте перейдем к делу. Время довольно позднее. К тому же человек, который снял трубку, ваш отец, должно быть, явно не выразил восторга от моего звонка.
– Верно, – подтвердила девушка, – папе не нравятся эти ночные перезвоны. А что касается дела… По телефону толком не расскажешь. Может быть, встретимся?
Ага. Напрашивается на свидание. Бойкая, видать, девка. Не послать ли ее подальше? Впрочем, это всегда успеется. Процентов на девяносто она морочит голову. Но, возможно, и не морочит. От встречи его не убудет.
– Я не возражаю, – сообщил Жора.
– Когда и где?
– Да хоть завтра. Знаете что, приходите ко мне в музей.
Он назвал, в какой именно.
– А кем вы там трудитесь? Директором? – предположение было высказано вполне серьезно.
– Нет, научным сотрудником, – так же серьезно ответствовал наш герой.
– О! Звучит солидно. Во сколько?
– Скажем, часов в одиннадцать. Подойдете к вахтеру и спросите… – он запнулся. А стоит ли называть фамилию?
– Кого?
– Лескова Георгия Михайловича.
– Как писателя?
– Да. Именно. Как писателя. – Упоминание о знаменитом однофамильце в связи с собой всегда несколько раздражало, а временами и злило Жору. Сейчас последует