– Не скажи. Ко мне нареканий у Андрея Афанасьевича нет, – похвастался Алексей Петрович.
– Вот увидишь, твой же Мякишев у тебя путёвки прямо из-под носа и уведёт! – не унималась жена.
– Никогда! – разозлился Хомяков.
Он сходил в прихожую и принёс оттуда рабочий портфель.
– Вот! – Алексей Петрович достал стопку бумаг. – Вчера целый час после работы сидел, когда твой Мякишев давно домой ушёл! Всё работал!
– Что это? – спросила Мария Анатольевна, допивая кофе.
– Новый отчёт! – торжественно сказал Хомяков.
– Неужто и новый? – не верила она.
– Я его в будущий вторник должен сдать, а сдам сегодня! – радовался Алексей Петрович.
Хомяков специально приехал в управление пораньше и до прихода Мякишева успел исписать ещё одним отчётом, сдать который следовало только в следующий четверг, целую страницу. Алексей Петрович слышал, как подъехал Твидов, после чего взбодрился и стал писать ещё быстрее. Когда появился Михаил Фёдорович, он уже достал второй лист бумаги и занёс над ним шариковую ручку.
– О Мякишев! – радостно улыбнулся Хомяков и, встав из-за стола, энергично пожал ему руку.
– Погода – дрянь, – пробормотал, как бы извиняясь, Михаил Фёдорович.
Он принялся возиться с заклинившим замком портфеля – должно быть в давке, решил Мякишев, попытавшись поддеть запавшую стальную кнопку канцелярским ножом.
Хомяков смотрел на коллегу, раздумывая, с чего бы начать. Всё утро, работая, он мечтал о море. В последний раз с женой они ездили на побережье ещё до того, как он пришёл в управление. Несмотря на её напускную язвительность, Алексей Петрович заметил, как заблестели глаза супруги, когда она услышала о путёвках.
Даже не сделав себе чаю, Михаил Фёдорович сел за бумаги и принялся быстро писать.
– А я, знаешь ли, всё стараюсь делать наперёд. Заблаговременно! – Хомяков с силой ударил Мякишева кулаком по плечу, отчего тот даже вздрогнул. – Смотри! – Алексей Петрович не без удовольствия бахнул перед ним уже подшитой папкой.
Михаил Фёдорович взглянул на дату. Уважительно кашлянув и посмотрев из вежливости на отчёт ещё пару секунд, он продолжил работать.
Хомяков сел в своё кресло напротив Мякишева, взял приготовленный лист бумаги и принялся размеренно заполнять его аккуратными строчками.
До обеденного перерыва они работали, почти не переговариваясь. Алексей Петрович, исписывая очередной листок, каждый раз радостно вздыхал и пытался привлечь внимание коллеги, многозначительно глядя на него в упор, но Мякишев, не поднимая головы, трудился и не отвечал.
Очередной отчёт Хомякова был готов к полудню. Он достал из шкафа чистую папку и, заполнив исходящие данные, фанатично грохоча дыроколом, подшил очередную стопку бумаг.
– Можно и пообедать, – Алексей Петрович с нежностью посмотрел на готовые две папки и спрятал их в портфель.
– У меня бутерброды, – Мякишев кивнул на целлофановый пакет