Тот был в бешенстве, но сдерживался.
– Так-то ты встречаешь гостей…– сказал он.
Старуха кивнула и швырнула в него две гадюки. Одну Дилинг разрубил, но вторую не успел перехватить. Ее достал Тороп. Два раза свистнул в воздухе клинок его меча, и змея развалилась на куски чуть ли не над самой головой Дилинга.
Пока он решал: стоит ли дальше сдерживаться или сразу отрубить ведьме голову? – та двинулась к Торопу, с явным интересом вглядываясь ему в глаза. Подойдя вплотную, она повела рукой перед его лицом и, убедившись в том, что он слеп, спросила:
– Давно это у тебя?
Голос ее оказался неожиданно низким и хрипловатым.
– Недавно, – ответил Тороп.
– Мы из-за этого к тебе и пришли, – начал Дилинг.
– Ты говоришь не так, как наши витинги, и не так, как ляхи. Кто ты, чужеземец? – спросила старуха, не обращая внимания на Дилинга.
– Вы называете нас рутенами.
– Это заклятие, – сказал Дилинг. – Его наложил вайделот склавинов.
– Пусть он его и снимет.
– Он уже в краю предков.
– И кто же его туда проводил? – спросила вайделотка, по-прежнему вглядываясь в Торопа.
– Не ты ли?
– Я его никуда не провожал, – сказал Тороп. – Я просто перерезал ему шею.
Вайделотка вдруг ткнула корявым пальцем Торопу в грудь:
– У тебя здесь крест?
– Да, – ответил Тороп, невольно отступая на шаг.
– И ты посмел с этим прийти ко мне?
– Больше нам идти не к кому, – сказал Дилинг. – Крива ловит нас по всей Ульмигании.
Милдена взяла его за руку:
– Оставь ее. Неужели ты не видишь – она не хочет нам помочь.
Вайделотка, наконец, оторвалась от Торопа и посмотрела на нее.
– Правильно, я не помогаю людям. Ни тем, кто носит покунтисы, ни тем, у кого на шее крест. Никому.
Старуха повернулась и скрылась в хижине.
Когда они выбрались из оврага на поверхность дюн, туда, где оставили лошадей, на Дилинга вдруг запоздало напала ярость.
– Кавкс37! – выругался он. – Я вернусь и отрублю ее поганую башку!
– Не надо, – попросила Милдена. – Я очень боюсь ее… Я не отпущу тебя.
– Оставь, – сказал Тороп. – Бог с ней! Может, она ничего и не могла сделать.
Они спустились к морю. Вдоль пляжа, по слежавшемуся сырому песку ехать было удобнее. Добрались до ближайшего соснового леска, где кони могли бы пастись. Спешились, развели костер. Попытались поджаривать на нем вяленую оленину, которую дал Карвейт, но от огня та становилась еще жестче, и пришлось грызть ее холодной. Зато мед из кожаной фляги оказался в меру густым и ароматным.
– Она красивая? – неожиданно спросил Тороп у Дилинга.
– Кто?
– Эта колдунья.
Дилинг поперхнулся.
– В этот раз тебе повезло, что ты слеп, – сказал он, прокашлявшись. – Вот если б этот кусок